Отобрали нас десять водителей и зачитали приказ о поездке на другой берег. К нам подошли дорожники-рейсовики, которые уже ходили по трассе с подводами. Объяснили маршрут, рассказали, где опасные места. Предупредили о трещине на 9-м километре. Она была заделана досками, вмороженными в лед. Но и на других участках лед был еще ненадежный.
На ту сторону Ладоги доехали только четыре машины. Обратно вернулось две — Кравченко и моя. В кузов грузили по шесть мешков муки, больше не выдерживал лед.
На обратном пути мы с Кравченко потеряли след. Заехали на какой-то островок. Как потом выяснилось — Малый Зеленец. Сделали факел из бензина и вскипятили на нем в ведре воду. Бросили в ведро немного муки. Соли не было, но мы рады были и этой пресной баланде. Попробовали еще мерзлых ягод с низкорослой рябинки, росшей среди камней. Как только она здесь уживалась с ветрами и морозом!
Ведро с остатками баланды Кравченко прицепил под кузов своей машины, и мы поехали с Зеленца наугад к западному берегу. Но в пути слишком уклонились к северу. А там совсем не было льда.
Нас предупредил об опасности летчик «кукурузника». Он низко пролетел над машинами и, высунувшись почти по пояс, скрестил руки на груди. Мы поняли, что впереди дороги нет.
Затормозить на гладком льду трудно. Машины долго несло вперед даже с вывороченными колесами. Остановились вовремя, перед нами уже была видна темная вода. Она не замерзала вплоть до Осиновецкого маяка. Сориентировались по маяку и повернули назад, стараясь ехать по-над берегом. Лед под колесами гнулся, мотор работал на предельных оборотах. Проехав так километров пять, увидели свой собственный след и по нему выехали на берег. Груз сдали в Осиновце, а заночевали в лесу возле деревни Ваганово.
В полночь нас разбудил старшина, приказал срочно переправить лыжников на другой берег. В каждый кузов село по шесть человек с автоматами и двумя минометами. Машина Кравченко утонула на 9-м километре. Люди спаслись, но ушла на дно наша недоеденная баланда. Другой еды у нас не было за весь день.
Я проехал еще километра четыре и наскочил на трещину. Скорость была небольшая. Передние колеса проскочили, а задние оборвались. Машина, сев кузовом на лед, стала медленно спускаться в воду.
Солдаты в кузове спали. Я разбудил их. Они спросонья ничего не понимали. Успели все же сбросить автоматы и лыжи на лед и выскочить за борт. А минометы так и остались в кузове.
Мне не очень повезло. Когда собрался прыгнуть с подножки, машина вдруг накренилась на другой бок, оборвала кусок льда и ушла в образовавшуюся полынью. Я соскользнул в воду, но оторванный кусок льда вытолкнул меня на поверхность. Оказался на льдине посередине полыньи. Солдаты бросили мне связанные лыжи, подтянули льдину к твердой кромке. Я ползком перебрался к ним. Промокшие ватные брюки и валенки сразу заледенели. Ноги едва гнулись, но я все же пошел обратно на берег. Куда мне было деваться без машины?
