Что мы знали еще: Якоб и его дети отказались перейти в христианство, — условие, на котором им разрешалось жить в русской столице и занимать государственную должность лекаря. Россия — не первая и не последняя страна с такими правилами в те годы. По–видимому, это было желание пригласившего их чиновника, возможно, самого Антония ди Виейра, который, как позднее оказалось, обратился к Федору Веселовскому с просьбой разыскать ушедших из Амстердама его родственников, «…пригодных и умелых в лекарском искусстве…»
Свидетелей этому событию не оказалось: документы молчат и можно делать только предположения… В результате, все Додаи, исключая задерганного Антонием младшего — Иегуды, были отосланы за пределы России в польский город Вильно, «…в жидовскую слободу для проживания». Берни этого не знает, но, якобы, как рассказывал мне мой отец, Якоб просил не отправлять его в Саксонию, а оставить ближе к младшему сыну… И, якобы, Антоний имел надежду, что его брат одумается.
Яков умер в Вильно в 1722–м году…
Свидетельств исхода моих предков в Вильно нет. Можно только представить их первые годы жизни в этом памятном для них месте: …в 1705–м году в Вильну вошли русские войска с Петром Великим; в следующем году туда ворвались шведы и полностью разорили его; «…страшный пожар опустошил в 1706–м году большую часть города, голод, свирепствовавший во всем крае из–за войны 1707 – 1709 годов истребил в одной Вильне более 34–х тысяч жителей; новый удар — пожар 1715 года окончательно добил город…»
Мы знаем, что Вениамин был в Вильне лекарем, а потом квартальным раввином. Должность эту в гетто Вильны он получил в 1750–м году благодаря ходатайству главного виленского раввина и главы братства «Hep Тамид» Иуды Лазаревича. Среди тех, кто помог Бениамину получить место лекаря в первые годы жизни его в Вильне был Самуил Авигдор'ович: как оказалось, далекий предок Додаи — Рафаэль Авигдор, бывший некогда профессором математики в Валенсии — был и предком Самуила… Тесен мир: Авигдор'ович, бывший до 1749–го года Волковысским раввином, заступил на место своего умершего тестя Гешеля в одном из районов города, а в 1750–м году стал главным раввином городской общины.
Но главное, что способствовало известности Бениамина и уважению его — лекарская работа, которую он никогда не оставлял и которой отдался целиком, переехав в Витебск, а затем навсегда в Мстиславль, на родину жены — Розалии, урожденной Фрумкин. В этом городе, ставшем родиной следующих поколений Додаи — Додиных, Бениамин поселился в 1761 году в Казимировой слободе…
