В одно из воскресений сентября тарсянин шел по шумному базару Иконии, как вдруг услышал свое прежнее имя и стал прислушиваться к разговору за спиной.
— …Мы ищем его уже почти месяц, а все без толку, — возмущался голос на латыни.
— Да, если бы я нашел его, поправил бы дела. Каиафа дает за его голову тысячу сиклов[3].
«Тысяча сиклов! — удивился Павел, который все слышал. — За Иешуа Иуде дали тридцать серебряников. Значит, дорого меня ценит первосвященник. Сильно насолил я ему…»
— Ты смотри! — продолжал первый голос назидательно. — Тысячу сиклов не за голову, а за живого Рава Шаула!
— Помню, помню, — сквозь смешок ответил второй римлянин. — А хотелось бы…
Павлу было очень любопытно увидеть хозяев эти голосов, и он обернулся к торговцу маслинами, выбирая себе несколько сочных плодов.
— Будешь брать? — с недоверием спросил торговец — грек с бегающими глазами.
Внешний вид Павла не внушал ему особой уверенности. И действительно: тарсянин после очередного долгого пути порядком исхудал, и его вечный спутник — ветер — оставил свои отметины на резко очерченных скулах.
Бывший римлянин смотрел краем глаза на своих бывших подчиненных — римских легионеров. Да, это были они — Димас и Гедес. Когда-то он командовал ими и даже проявлял некую заботу о них, но теперь они были готовы отрубить ему голову. Один из римлян уставился на Павла. Трудно было узнать в благообразном смиренном мужчине в потрепанной сутане дознавателя Иерусалимского Синедриона. Воин и не узнал, но его будто что-то заинтересовало. Проповедник почувствовал этот взгляд. Человек, который остерегается, всегда чувствует, когда на него смотрят.
— Так ты берешь или нет? — почти возмущенно спросил торговец маслинами.
Павел быстро расплатился с продавцом за несколько крупных, величиной со сливу, маслин и, отвернувшись, зашагал подальше от римлян.
— Стой! — послышалось вслед.
Но тарсянин даже не остановился. Когда-то он сам обучал легионеров хитрой науке: если резко окликнуть виновного, он или подогнет коленки, или убежит. Павел не согнулся и не убежал, а шел как ни в чем не бывало. Зато подхватилась и понеслась парочка воров, промышлявших между торговыми рядами. Они скакали через большие плетеные корзины с товаром, расталкивая и покупателей, и продавцов, и вскоре началась потасовка, такая полезная для человека, желающего скрыться. Павел быстро прошмыгнул между дерущимися греками и был уже почти у края рынка, когда увидел, как приближается конный разъезд римских легионеров, сопровождаемый пехотой в полной боевой амуниции.
