Спустя мгновение Кевин оказался рядом и, обняв своими большими теплыми руками, мягко повернул ее лицом к себе.
— Зачем ты все время говоришь об этом? — спросила она, не поднимая головы.
— Я только поинтересовался…
— Такой чудесный день — большая редкость в это время года. — Кэтрин сделала попытку улыбнуться. — Зачем же его омрачать?
Бережно сжав в ладонях ее лицо, Кевин попытался заставить Кэти поднять голову, чтобы встретиться с ней глазами. Медленно и неохотно она подчинилась, но глаза ее по-прежнему были полны слез.
— Потому что ты сделала табу из своей утраты, не научилась жить с ней.
— Но я живу с ней каждый день!
— Ты ведь так ни разу и не была ни на месте катастрофы, ни на взлетно-посадочной полосе.
— Зачем мне туда ходить?
— Чтобы попрощаться.
— Я попрощалась!
— Ты этого не сделала. — Его голос звучал ровно и спокойно, но глаза были неумолимы. — Твое завтра… наше с тобой завтра никогда не наступит, пока ты будешь оставаться в плену прошлого.
— Ты постоянно твердишь мне об этом, — устало сказала Кэт.
— Значит, ты должна понимать, какое значение я этому придаю.
Сердце ее билось тяжело и глухо, словно храня отзвуки ужасного удара самолета о скалы. Казалось, все тело содрогается от этих толчков.
— Кевин, есть одна вещь, о которой я тебе не сказала. Вообще, об этом не знает никто, даже Сара и Фред, потому что… Ох, как же это больно!
Стоун сжал ее запястья. Взглянув вверх, Кэт увидела сострадание в его глазах.
— Я должен, должен все знать!
Кэтрин было трудно дышать. Слова вырывались у нее с хриплым присвистом — так глубок был черный страшный колодец, где они томились годами:
— Когда самолет… разбился… мама умерла не сразу. — Кевин безотчетным движением сдавил ее руки, но Кэтрин продолжала. Чувствуя, как при каждом слове ей становится легче, она уже не хотела останавливаться: — Я побежала к ним, туда, потому что рядом никого не было. — Кевин слушал, не перебивая. — Папа был мертв, я поняла это сразу… Дверь в пассажирский салон была сорвана. Мама сидела… лежала как раз с этой стороны. — Кэт остановилась, борясь с приступом рыданий. — Кругом была кровь. Мама посмотрела на меня и улыбнулась. Потом шевельнула рукой. Я взяла ее руку, и тогда она… умерла. — Кэт прижала ладонь тыльной стороной к трясущимся губам. — Было ужасно тихо.
— Это все, что ты помнишь?
— Все, что я помню отчетливо. Потом все замелькало, перепуталось, пока не погасло совсем. Все исчезло до тех пор, пока…
— …Пока ты не очутилась одна в Ричмонде?
