Лежавшая на талии Кэтрин правая рука Кевина — странно, когда она успела там оказаться? — привлекла ее еще ближе. Его левая рука скользнула под широкий рукав ее свитера, и Кэт почувствовала мужскую горячую и удивительно нежную ладонь. Все вокруг было заполнено Кевином — его теплом, нежностью прикосновений и запахом, который заставил Кэтрин вспомнить о морском прибое, свежем и чистом. Пальцы Кевина нащупали ее пульс, и Кэт замерла, прислушиваясь к своему сердцу, которое стучало, словно шарик, подпрыгивающий на стремительно вращающемся колесе рулетки.
— Ты была внимательна к желаниям маленького мальчика. Это делает тебе честь. Как насчет желаний взрослого мужчины?
Глядя на его губы, она скорее почувствовала, чем услышала эти слова.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду? — едва слышно выдохнула Кэтрин. Он что, собирается ее поцеловать?
— Исполнишь ли ты мое желание, Кэти?
— Какое?
Ей было невероятно трудно смотреть на Кевина. Хотелось позволить векам сомкнуться и целиком отдаться ощущениям, которые пробуждала в ней близость его тела. Казалось, что все остальное в мире перестало существовать, и остались лишь низкий голос и его прикосновения.
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. Это ведь не очень большая просьба для мужа, не так ли? Единственный поцелуй за два года. Я был не очень требовательным мужем, ведь, правда? И ты не откажешь мне в моей просьбе.
Кэтрин в конце концов сдалась. Она подняла подбородок, и ее губы оказались почти рядом с губами Кевина.
— Конечно, нет…
Слова эти прозвучали почти как стон, настолько ей хотелось ощутить тепло его губ. Но в следующее мгновение губы Кевина, ускользнув, прижались к ее запястью. Кэтрин не смогла сдержать слабый стон нетерпения: так поцелует он ее или нет?!
Кевин поднял голову, и Кэтрин увидела в его глазах страсть и торжество. Прежде чем она успела сообразить, что может означать такое сочетание, он положил ее руки себе на плечи, прижал Кэтрин к себе и жадно прильнул к ее изнывающим от ожидания губам. Задохнувшись от наслаждения, Кэти обвила руками сильную шею и погрузила пальцы в его густые цвета пшеницы волосы. Она попыталась вспомнить: случалось ли уже такое когда-нибудь раньше, целовала ли она его когда-нибудь в их прежней жизни? Но уже возродившаяся в ней женщина, отвергая сомнения, жадно упивалась дурманящей сладостью этого момента.
Вкус поцелуя был восхитителен. Кэтрин никогда не испытывала ничего подобного: ощущение дикого, какого-то первобытного возбуждения сливалось с чувством безграничного покоя, надежности и уверенности. Кэт знала, что ей пытается сказать тело: этого мужчину она уже любила.
