Друзья посетили Льюисов; второй раз, правда, не пришел почти никто. Во-первых, Льюис сам приучил друзей к тому, что семейная жизнь от дружбы должна быть крепко изолирована. Во-вторых, жена не понравилась друзьям: она была слишком американка по манерам и абсолютно не дотягивала до их интеллектуального уровня. Сам Льюис преодолевал этот разрыв мужской своей любовью, но было бы странно, если бы то же чувство одновременно прорезалось у Толкина и прочих. Возможно, именно неприязнь друзей к Джой родила стойкое мнение, что Льюис "на самом деле" долго не мог ее полюбить. Верить в это ужасно не хочется.
Через два счастливых года ремиссия кончилась. В марте 1960 года Льюисы действительно съездили в Грецию на две недели (единственный заграничный вояж Льюиса — не считая вояжа в окопы Франции), но Джой испытывала страшные боли — и оба знали, что ей осталось жить немного. 13 июля 1960 года она умерла в страшных мучениях. Что испытал Льюис — можно прочесть в его последней книге: "Горе изнутри". Книга страшная: в ней Льюис судится с Богом с силою, подобной силе Иова. Многие читатели (неверующие) не смогли дочитать ее до конца и закрыли в убежденности, что Льюис просто потерял веру в Бога. А на самом деле, он дошел до глубины веры и там наконец нашел не аргументы, а Сына Божия Страдавшего, Распятого и Воскресшего. Христос — единственный и точнейший ответ Бога на все претензии. 22 ноября 1963 Льюис умер, соединившись с Ним.
Жизнь Льюиса многое открывает в его книгах. Но полезно взглянуть на Льюиса извне. Во-первых, он все-таки — англичанин, особенно для той широкой мировой публики, которая мало что знает о распрях между Ирландией и Англией. У не-англичан есть свои мифы об англичанах, и на Льюиса полезно взглянуть с точки зрения этих мифов. Глубокие чувства, сказал один мудрец, не бывают национальны. Можно по-английски острить, нельзя по-английски рыдать. Но вера — отнюдь не только чувство. Поэтому возможна национальная глубокая вера — и это объясняет, почему зарубежная христианская (и не только христианская) литература легко осваивается сейчас в России, несмотря на свой отчетливо нерусский характер. Вера не только чувство, но прежде всего — дело, решение некоего насущного вопроса. Вера — особый изгиб человеческой жизни, по которому постепенно — если вера углубляется — устремляются и все прочие наши чувства. Религиозность, милосердие, рассудительность — не могут не быть национальны.
