Солдатам было скучно, и около незнакомца столпилось человек десять. Дежурный поманил начальника караула:
— Ты вот что, Тычков, приведи сюда того часового, который стрелял в него. И этих твоих головорезов убери, займи чем-нибудь. Развели бардак, натоптали…
— Командиру будешь докладывать? — спросил лейтенант Тычков.
— О чем? — хмыкнул Ерофеев. — Если сболтнет чего важного, тогда конечно. А так о каждом полудохлике докладывать, что ли?
Бойцы с сожалением поворчали и разошлись. Тычков оставил только двоих, которые принесли «духа» на носилках. Прибежал сменившийся с поста здоровенный уральский детина. Посмотрел на раненого и ухмыльнулся:
— А хорошо я со ста метров попал!
— Хреново ты попал, — отчитал его Ерофеев. — Ты должен был уложить его на месте, а ты его лишь ранил. Да и то не очень серьезно. Стрелок! Надо заняться твоей огневой подготовкой!
— А че, товарищ старший лейтенант, два попадания из четырех! — самодовольно заметил солдат. — Жаль, не добил его сразу!
Прибежавший фельдшер, солдат-срочник, быстро и ловко располосовал остатки одежды на раненом. Прокомментировал, что ранения сквозные, что одно в руку старое, несколько дней назад, и пытались этого парня лечить, да только разбередил он рану. Потом фельдшер повернулся к Ерофееву и, потрепав пальцами разрезанные трусы, сказал:
— А бельишко-то у него наше, между прочим!
— Ну-ка, уколи его, приведи в чувство, — велел старший лейтенант, присматриваясь к раненому, с которого уже сняли афганскую шапку — паколь. — И стрижечка у него армейская. «Духи» патлатые ходят. Действительно, мутный какой-то паренек.
После перевязки и пары уколов раненый стал постепенно приходить в себя. Порозовели щеки, пальцы на руках стали теплее. И когда фельдшер провел несколько раз по губам душмана влажной ваткой, глаза у него наконец открылись. Дежурный по части подозвал поближе одного из десантников, таджика по национальности.
— Ну-ка, спроси его на вашем таджикском, может, поймет. Как зовут, что здесь делал возле нашей части, почему назвался Азизовым?
Солдат стал задавать вопросы, и тут все присутствующие увидели, что раненый оживился, уставился на десантника, потом на офицеров и слабо улыбнулся.
— Я дошел, — прошептал он по-русски. — Свои…
— До ручки ты дошел, — пробурчал Ерофеев. — Бредишь, что ли? Русский язык откуда знаешь, что здесь делаешь возле Анавы?
— Анава? Это не Руха?
— Ты давай тут не придуривайся. Как зовут, откуда и куда шел, с каким заданием?
