— Есть лук с ее стороны было очень смело, — хихикнула Амелия.
— Согласен, — теперь, когда Кэри подумал об этом, он решил, что Джулия наверняка хотела дать ему понять, что для нее это был просто ужин, не более того. — Я устал, Амелия. Слишком много выпил за ужином, да и в баре тоже. Если ты не против, то я отправлюсь спать Спокойной ночи. Я прилетаю завтра, около двух. Ты будешь дома к этому времени?
— Постараюсь, дорогой. Приятных тебе снов.
Амелия проснулась, задыхаясь, тело было мокрым от пота. Сердце, готовое выпрыгнуть из груди, бешенно колотилось. Приказав себе успокоиться, она сделала несколько глубоких вдохов.
О сне не могло быть и речи, и Амелия решила встать. Никто не занимается важными делами в три часа утра, сказала она себе и включила телевизор. Наверняка на каком-нибудь канале показывают сериал, который вгонит ее в сон.
Амелия прошла на кухню. Звук, нужен какой-нибудь звук. Она включила радио и небольшой телевизор, стоявший на кухонной стойке. Не обращая внимания на шум, Амелия принялась заваривать чай.
Вернувшись в комнату, Амелия, подобрав ноги, устроилась на диване и принялась с наслаждением прихлебывать черносмородинный чай. Мысли ее смешались так же, как звуки, доносившиеся из кухни. Теперь несколько дней ее не оставят мысли о матери, об отце, о своем детстве. На прошедшей неделе мать снилась ей три раза. Всякий раз, когда Амелия просыпалась, как сегодня, у нее оставалось чувство, что Джессика пыталась ей что-то сказать. А затем появлялся разъяренный отец. Он изрыгал проклятья и говорил то, что Амелия слышала от него сотни раз в течение многих лет: «Тебя следовало бы утопить, когда ты родилась!» В своих снах Амелия хотела подойти к матери, но каждый раз, когда она делала шаг, Сэт отбрасывал ее назад тяжелой пощечиной.
Боже, как же сильно Амелия ненавидела старого ублюдка! Даже сейчас, на закате жизни, ненависть жила и клокотала в ней. Старый Сэт вот уже семнадцать лет как мертв, но ненависть к нему Амелия донесет до самой могилы.
Почему она не смягчилась и не простила отца? «Потому что, — ответила себе Амелия сквозь стиснутые зубы, — он превратил в ад мою жизнь и жизнь моей матери и не заслуживает прошения». Мысли Амелии перенеслись на несколько лет назад. Она припомнила все обиды, оскорбления, боль и ненависть и сконцентрировалась на том, как она купила дом, в котором прошло детство ее матери. Уже после смерти Джессики Амелия восстановила и обновила его только для того, чтобы сжечь дотла, изгоняя духов. «Боже, почему я думаю об этом в середине ночи?» Амелия устало вздохнула и понесла чашку на кухню.
