Рассказы | страница 19
Я уехал.
Смотритель оказался прав. Уже с другого дня ко мне повалил народ за получением пропускных билетов в тюрьму для свидания с арестантом Петром Орловым.
При моих посещениях острога я всегда заходил в больницу навестить Кузьмича, но он, видимо, боясь с моей стороны новых расспросов, при моем появлении притворялся спящим. Я его не беспокоил.
— Как Кузьмич? — справлялся я у фельдшера.
— Плох, — лаконически отвечал тот.
Недели через три после дня приема партии, с которою прибыл Кузьмич, я получил от смотрителя тюрьмы краткое официальное донесение о том, что ссыльно-каторжный Петр Кузьмич Орлов умер.
Односельчане покойного с сельским старостой во главе, который оказался его родным племянником, выхлопотали у начальства дозволение перевезти гроб с его останками в село и похоронить на сельском кладбище. Могилу они выкопали перед кладбищем, почти около тракта, оградили ее решеткой и поставили громадный деревянный крест.
Возвращаясь в Россию, я видел эту могилу.
Проезжая мимо, я приказал ямщику остановиться, вылез из возка и поклонился праху этого преступника.
ИЗ-ЗА КОРЫСТИ
Быль
Заимка Иннокентия Тихонова Беспрозванных находилась невдалеке от леса.
Самая физиономия владельца заимки указывает, что место действия этого рассказа — та далекая страна золота и классического Макара, где выброшенные за борт государственного корабля, именуемого центральной Россией, нашли себе приют разные нарушители закона, лихие люди, бродяги, — нашли и осели, обзавелись семьей, наплодили детей, от которых пошло дальнейшее потомство, и образовались таким образом целые роды, носящие фамилии Беспрозванных, Неизвестных и тому подобные, родословное дерево которых, несомненно, то самое, из которого сделана «русская» скамья подсудимых, — словом, Сибирь.
Заимками в Сибири именуются разбросанные там и сям по ее необозримым пространствам хутора, стоящие вдали от селений. Кругом избы, дворы с крепкими тесовыми воротами и высоким заплотом {Местное название забора.}, за которым находятся надворные постройки, идет огороженный невысоким тыном огород и сад-пчельник, далее же лежат пашни; их площадь не определена, сколько сил и зерна хватит, столько и сеют, — земли не заказаны, бери — не хочу. Занял то или другое количество десятин — все твои, отсюда и слово: «заимка».
Заимка Беспрозванных лежала верстах в пятнадцати от ближайшего села и, с точки зрения крестьянского хозяйства, была, что называется, полная чаша. Поля засевались на большое пространство; пчельник и огород были в образцовом порядке, лошадей, скота и птицы в изобилии.