- А почему это я вам все рассказываю? Меня же давно ничем не удивишь! Разве что, думаю, возьму-ка и сам себя удивлю... Поступлю-ка я так, как еще никогда не поступал. Я могу еще чем-нибудь помочь вам?
- Ну конечно! У нас просто нет слов, чтоб выразить вам нашу... - за всех гномов ответил Мудрик. - Ваш опыт и ваше умение летать очень бы нам...
От волнения ученый не находил нужных слов, но Ворон понял его, по-стариковски одышливо крякнул и предупредил гномов:
- Принято считать, что Ворон приносит несчастье...
- "Ворон каркает не к добру"... - вспомнил Оюшка. - Хоть я лично и не суеверен, но... Может, знаете, откуда эта поговорка?
- Тот, кто говорит: "Где несчастье, там и черный ворон", тот, возможно, и не ошибается, - ответил Ворон. - Но ошибается тот, кто утверждает обратное, что "Где черный ворон, там и несчастье".
- Ну, конечно! - согласился Дилидон.
"А в чем тут разница? - наморщив лоб, раздумывал Бульбук. - Если можно сказать: "Где пень, там и гриб", то ведь не соврет и тот, кто скажет наоборот: "Где гриб, там и пень"? И про себя: "Я бы с этим Вороном не связывался. Осторожность не повредит".
Расяле вернулась из больницы в тот же день - говорливая, веселая, она то и дело с гордостью поглядывала на свою тяжелую, загипсованную ступню и на два новехоньких костыля. В больнице доктор Альсейка сразу узнал ее и даже удивленно воскликнул:
- Ого! Скажи на милость, Расяле, как это ты так быстро выросла?!
Потом спросил о братике (имени Гедрюса он, наверное, не запомнил), поинтересовался, как его глаза, и передал привет.
Гедрюс немного завидовал сестре, ее поездке в город, но костыли ему ни капельки не понравились. "Тоже мне велосипед... Еще придерживай ее, пока ходить не научится..."
Когда мама, велев ему ухаживать за "этой бедняжкой Расяле", ушла на работу, Гедрюс взял да и уколол ее:
- Хочешь, Расяле, я тебе секрет открою?
- Ну? - вытаращила глаза сестра и огляделась, чтобы никто не подслушивал.
- Заруби себе на носу, - сказал ей Гедрюс шепотом в самое ухо, - что ты еще очень и очень глупенькая!
И довольный растянулся под яблоней.
Расяле не знала, что лучше - зареветь или сказать брату что-нибудь обидное.
- А тебя завидки берут. Вот! - как только могла, спокойно заявила она и гордо повисла на своих костылях.
- Было бы чему завидовать, - зевнул Гедрюс, глядя на румяные яблоки. - Была здоровая, а теперь - инвалидка. И еще радуешься.
И тут - бывает же такое - подточенное червем яблоко - бац! стукнуло Гедрюсу по носу.
