Эй, прячьтесь! | страница 44
- Отпусти ее, посмотрим...
А детям:
- Отойдите в сторонку, не пугайте ее.
Индюшка, ковыляя, скрылась за сеновалом. Мастер, не проронив больше ни слова, ушел в избу, мама - в хлев, а Расяле снова повторила:
- Разбойник! Пошли, Гедрюс, домой, раз он такой...
- Подождите, - просил Микас. - Мама пирог испечет.
- Пирог!.. - отозвался Гедрюс. - Радуйся, что по шее не схлопотал.
- Я знаю... Да я и не хочу. Но вам-то уж наверно дадут! Гедрюс поколебался немножко, пошарил в кармане, потом вытащил пистонный пугач и сказал:
- На, Это тебе на день рождения...
- Будешь настоящим разбойником! - не отставала Расяле. - Бедной индюшке ножку подбил.
Всю зиму Хромуша провела в заточении в хлеву вместе с курами, которые до смерти надоели ей своими постоянными жалобами:
- Ох-ох-ох-ох... Снесу-снесу, вот-вот снесу!.. - квохтала одна.
Другая отвечала:
- Снесешь - куда понесешь? Снесешь - куда понесешь?
Дождавшись весны, Хромуша приглядела в куче хвороста укромное местечко и снесла несколько больших веснушчатых яиц. Она никому не хвасталась, в кучу хвороста зря не лазила, но какой-то негодник все равно нашел гнездо и украл ее сокровища. Осталось одно-единственное яйцо, да и то не самое красивое. Печальная Хромуша снесла рядышком еще одно - последнее, и села высиживать. Думает - вылупится парочка индюшат, пойдут новые заботы, новые радости...
Да где уж там... Пришел Микас рубить хворост, увидел Хромушу и тут же маме сказал. Та решила, что там сидеть неудобно - и дождик добирается, и коты вокруг бродят... Устроила на сеновале уютное гнездо, положила в него голубые яйца и, ласково уговаривая, усадила на них индюшку.
- Сиди, Хромуша, высиживай...
Индюшке не очень-то нравилось, что люди вмешиваются в ее личную жизнь, но... рядом с новым гнездом были тарелочка с зерном и мисочка с водой - лучше ведь не найдешь...
Четыре недели Хромуша грела своим телом яйца и ждала рябеньких индюшат, а вылупились нежные пушистые утята. Индюшка заботилась о них как умела - только бы были сыты, в тепле, только бы не хворали да не пропали. Летать она давно не помышляла, только старалась своей увечной ногой нечаянно не наступить кому-нибудь из пискунов на лапку.
Баловни-утята росли и с каждым днем все меньше слушались. Увидят лужицу, заберутся в нее и бултыхаются, глупыши. Ни травы там не найдешь, ни приличного жука - одна грязища. Лучше бы в песке возились, как куры. Хромуша хоть знала бы, что никто не утонет. А то приковыляют из какой-нибудь лужи - грязные, озябшие, с мокрыми брюшками, - а ты их, озорников, согревай да суши...