– Я не полезу! Там акулы всякие, опять же касатки огромадные, размером со слона, шныряют…
– Да они на людей-то никогда не нападают! – возразил командир.
– А почему их американцы зовут «кит-убийца»? Не все касатки прониклись уважением к человеку? А до них кто-то доводил, что они людей не кусают? Под роспись, а? – огрызался Волынский.
– Да мало ли чего супостат придумает? Америкосам вообще никакой закон не писан, балбесы напрочь зажравшиеся! Ты что, веришь этим наглым империалистам? – возмутился командир: – Ты, Сэм, запомни: на Севере нет ни змей, ни акул, ни волков. Сплошная благодать! Касатки на человека тоже не нападают, они китов, моржей и тюленей метелят. Нерпы и морские зайцы тебе не опасны, а зубатки, согласен, злыдни дикие, придурошные, если и есть, то глубоко на дне… Так что – влезайте в свои гидрокомбинезоны, проверяйте баллоны и – вперед! Да побыстрее – баллонов мало, а наш компрессор медицинского кислорода не выдает! На одной ноге мы просто не дойдем! И да прибудет с вами Нептун… или Посейдон, давно мифы не читал. А лучше – оба! Ибо на одной «ноге» притащиться в бригаду – чистый позор, да и ежели шторм, то нам достанется…
Командир БЧ-5 лично обеспечивал спуски водолазов, а Сэм, старшина трюмных и еще один боец спускались по очереди, подбирались к правой линии вала и, кусок за куском, водолазными ножовками, отхватывали куски пропиленового швартового конца.
Трос пружинил под пилой и резаться не хотел. Он намертво обхватил вал и винт, и уютно там устроился.
Сэм вдруг стал ощущать боковым зрением, а, может быть, и шестым чувством чье-то постороннее присутствие. Он повернулся в сторону и увидел длинную тень, как силуэт истребителя, теряющуюся в темно-темно зеленой воде на фоне дна. Какая-то большая рыбина вертелась около них, хватая падающие вниз разлохмаченные обрезки троса. Иногда эта рыба толкала Сэма под руку, переворачиваясь на левый бок, и так проскакивая за его спиной, играючи.
Может, она хотела его тяпнуть, но прорезиненный толстый водолазный комбинезон явно был невкусным. И отвратительно вонял новой резиной.
– Пошла прочь, килька пережравшая! – озлился Семен и стукнул, уж как мог, эту кильку ножовкой по носу, вложив удар всю злость. Озадаченная крупная рыба стрелой унеслась прочь.
Наконец, последний кусок троса ушел вниз, опускаясь по спирали на темное дно. Водолазов подняли наверх. Освобождаясь от гидрокомбинезона, усталый Сэм услышал восторженные вопли матросов, живо обсуждающих что-то.
