В магазине было людно, почти рождественская горячка: покупатели протискивались к полкам и хватали последние бургеры для барбекю, жаловались, что кончились булочки. Прохладный от кондиционера воздух представлял собой разительный контраст с царством солнца на улице. В первый момент я застыла, наслаждаясь тем, как охлаждалась кровь и наступало успокоение, но затем мои руки стали покрываться мурашками, и я поспешила к прилавку с замороженными продуктами. Эмоции утихали, и я, задумавшись об обеде, стала смотреть, не найдется ли чего-нибудь, что мне захотелось бы съесть. В овощном отделе стояли корзиночки со свежей клубникой – сочной и красной, – и у меня потекли слюнки. Хотя раньше я терпеть не могла эти ягоды, на этот раз не удержалась, сорвала целлофан, вытянула самую большую за стебелек и покатала во рту, прежде чем впиться зубами в податливую мякоть. Ощутив на языке взрыв сладости, я закрыла глаза, чувствуя, как течет по подбородку сок.
– Похоже, ловите кайф?
Я открыла глаза – передо мной был он. Натан! Звуки в одно мгновение достигли крещендо и начали замирать. Я не могла отвести от него взгляда. Еле сдерживала руку, подрагивающую от почти непреодолимого желания провести подушечками пальцев по щетине на его скулах. Ощутил ли он эту связь? Я вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Не смогла устоять. Потом заплачу.
Его смех был низким, утробным.
– Я вас не осуждаю. Знал одну девушку, которая постоянно так поступала. – Он склонил голову набок, изучая меня. – Вы мне напомнили ее. Видимо, дело в волосах.
Я провела рукой по шее – до сих пор не могла привыкнуть к ощущению незащищенной кожи.
– Она обожала клубнику, постоянно ее ела. Говорила, что эти ягоды – естественный отбеливатель зубов. Хотя зачем ей был нужен какой-то отбеливатель? Она сама работала медсестрой в кабинете стоматолога. – Он провел пальцами по своим густым, вьющимся волосам. – Извините, заболтался. Но Калли именно так и поступала – пока ходила по магазину, съедала клубнику, которую мы брали для пикника, и нам приходилось возвращаться за новой.
Калли. Пикник. Клубника. Мои сны. Не могли же они быть как-то связаны с Калли. Я вспомнила рисунок в доме Аманды. Девочки на морском берегу в моем сне. Калли и Софи? Натан спрашивал, как я себя чувствую, хмурился, но мои губы словно парализовало: я не могла ни улыбнуться, ни ответить. «Вторая энергия», о которой говорила Фиона? Невозможно! Несмотря на кондиционер, я вся пылала от бурлящих чувств, все привлекало мое внимание. Я плыла над собственным телом, почти касаясь полос света. Шум стих, но тишина была громче любого звука. Я вертелась и крутилась, и мое зрение все больше сужалось. Я чувствовала себя Алисой, проваливающейся в кроличью нору, – вот погас последний лучик шириной с булавочную головку, а затем – чернота.
