Я лишь непонимающе смотрела на Велиара. Откуда он знает?
— Откуда ты знаешь?
— Я еле успел запечатать её мир вновь.
Так вот откуда искры и холод…
Это Велиар помешал мне.
— Я верну, а ты немедленно всё мне расскажешь!
— Сначала отдай мне ключ.
Я доверительно вложила замочек в его ладонь, вымарав его нечаянно в крови.
— Расскажешь?
Он кивнул. Но перед этим защелкнул сердце заново, а в самую сердцевину поставил розу.
Словно по привычке, машинально. Он положил запечатанный ключ на стол и стукнул по столешнице:
— К Котовски в Зазеркалье!
И ключ исчез.
— Хорошо, что успел. Иначе мне тебя не спасти.
Я ошарашено смотрела в его глаза.
И молча внимала истории Златовласки.
Она появилась неожиданно, не в мире Велиара, а в Зазеркалье. Когда Котовски чистил в гордом одиночестве свои картонные рамы. Она сделала пару шагов и запуталась в проводах. Упала…. и засмеялась. Неожиданно засмеялась, а потом попросила помочь выбраться из клубка.
Котовски тогда и влюбился в неё. В вечно веселую, смешную девушку с длинными золотистыми волосами. Уже потом она рассказала Велиару, что пыталась повеситься в том, непонятном мире.
Оттого у неё длинные волосы, как веревка, с которой её сняли.
Она единственная была, кто помнил о той, другой жизни больше, чем остальные
Но и она забыла, опьянённая розами.
— А что Арис? — спросила я, вспоминая ревнивую малышку.
— А что Арис? Она ревновала, да. Он не замечал её, а она бесилась. Всё время Котовски проводил с Златовлаской. А потом…
Потом она исчезла, так же неожиданно, как и появилась. Растворилась в воздухе, в тот самый момент, когда Котовски ради интереса закрыл её ключ — замочек. Удачно закрыл — не пришлось Велиару объяснять, что Златовласка пропала сама по себе, а не по причине, которую никто не знал.
А спустя время она вернулась.
Но уже иная. Черно-серым слизнем проползла мимо мириков и скрылась в своём умершем.
Потому как сама была мертва.
Это была не та улыбчивая девушка. Всё, что от неё прежней осталось, прежней, так это плаксивое серое лицо, слегка похожее чертами. И прядки золотистых волос на бесформенном теле.
И она плакала.
Постоянно.
Первой её почувствовала Арис. Она всегда боялась её возвращения, боялась потерять Котовски. Нет, она не видела, а только чувствовала. И боялась.
И этот страх питал мёртвую Златовласку, давал ей сил.
А потом и Велиар почувствовал сам.
Вернее, увидел.
Златовласка пробралась в его мирик, перепутав его с Арис. Велиара она не напугала, он слышал о подобном. Но никогда не думал, что столкнётся.
