В коридоре они провозились до вечера. Сняли старый линолеум, очистили фанеру от остатков клея, вынесли мусор и подмели за собой. Кабинет по-прежнему был заперт. Пришлось возвращаться в бытовку без телефона. Хотелось посоветоваться с Шакибом, но остаться наедине так и не получилось. Когда же он попытался просто заговорить с ним тихим голосом, присев рядом на кровать, то все обитатели вагончика повернули в их сторону головы и стали внимательно смотреть. Пришлось прекратить попытки.
* * *
На следующий день Мишу отправили косить траву вдоль стены монастыря. Работа была совершенно непривычная и уже через полчаса у него заболели руки и спина. Пот катился градом и каждые десять минут приходилось делать перерывы. К тому же из высокой травы взлетали тучи комаров, возмущенных беспардонным вторжением в среду их обитания, и впивались в открытые участки тела. Уши и пальцы распухли от укусов и нестерпимо зудели. Но самое неприятное было то, что попасть в заветный коридор не представлялось возможным. Ближе к обеду пошел сильный дождь и работу пришлось прекратить. Хозяйственный двор, куда Миша должен был отнести косу, был совсем рядом, но ноги сами понесли его в обратную сторону — к сестринскому корпусу. Ливень заставил всех обитателей монастыря прятаться и по дороге он никого не встретил. Оставив косу на крыльце, нерешительно постоял перед входной дверью. «Навру чего-нибудь, — решил он. — Скажу, от дождя прячусь или потерял вчера нужную вещь. Вот только какую? Запонку?» Так ничего и не придумав, зашел внутрь. В коридоре никого не было. Он прислушался. Откуда-то доносилась приглушенная трель сотового. Оставляя мокрые следы на фанере, бросился к вчерашнему кабинету. Толкнул дверь. Открыто! Внутри комнаты оглушительно верещал сигнал телефона. Миша бросился на пол, вытащил аппарат из под стола и, вырвав провод зарядки, прижал его к уху:
— Слушаю.
— Ты живой? — голос Ларисы он узнал сразу.
— Живой.
— Мы уже и надеяться перестали. Ты где?!
— Я…
Сильный толчок в затылок швырнул его лицом в пол. Телефон отлетел в сторону. Закрывая голову рукой, он повернулся и увидел над собой Сулеймана с перекошенным лицом. В следующий момент на него обрушился град ударов. Первое время Миша пытался закрываться и даже перекатывался подальше от нападавшего, но пропустив удар ногой по голове, отключился.
В романах обычно герой, очнувшись, пытается сообразить, как долго он был без сознания. Придя в себя, Миша сразу понял, что времени прошло немного, так как боль от побоев только начала усиливаться. Болели ребра, руки и голова. Из окна бил яркий солнечный свет, не давая открыть глаза — видимо ливень успел закончиться. Попытка отвернуть голову вызвала острый приступ боли и желание инстинктивно прижать руку ко лбу. Ничего не получилось. Сквозь прищуренные веки он разглядел, что его запястья прижаты друг к другу пластиковым хомутом для крепления проводов. Попробовав пошевелить ногами, понял, что и они, видимо, зафиксированы тем же способом. Превозмогая пульсирующую боль в затылке, перевернулся на бок и огляделся. Та же комната. Дверь закрыта, а у стены валяются обломки сотового телефона. Он даже не успел сказать Ларисе, где находится…
