Третья ступень: осёдло-земледельческая, непременно включавшая в себя «приручение» камня и металла для обороны от кочевников и от соседей, а также возникновение письменности; используемая энергия — ветер, вода, мускульная сила людей и животных.
Четвёртая: машинно-индустриальный век, начавшийся с овладения энергией пороха, пара, электричества.
Пятая стадия-ступень начинается на наших глазах, скорее всего ей подойдёт название «электронная эра».
Поразительный факт: даже сегодня мы можем найти на земле — и изучать — племена и народы, находящиеся на всех пяти ступенях. Ушедшие вперёд стараются помочь отставшим совершить необходимый прыжок, и то, что усилия эти часто не приводят к успеху, показывает нам, как труден для каждого этноса путь наверх.
Коренной вопрос, на который мне хотелось найти ответ: какие силы движут народом, поднимающимся первым на следующую ступень цивилизации? Почему одни народы обгоняют на этом пути другие? Какие внутренние потрясения переживает каждый народ в переходный период? В конце предисловия эта задача была сформулирована так: «как, каким образом народы достигали жизни свободной, цветущей, могущественной и как, из-за чего они эту свободу, силу, процветание утрачивали?».
Исторические события представлялись мне макроявлениями, которые можно понять, только связав их со свойствами микроклетки этих явлений — индивидуальной человеческой воли. Об этом писал уже Толстой во Втором эпилоге к «Войне и миру»: «Движение народов производит не власть, не умственная деятельность, даже не соединение того и другого, как то думали историки, но деятельность всех людей, принимавших участие в событии».
Принципиальная трудность этого подхода состояла в том, что микроатом исторических событий — человек — представал перед нами в пугающем и обескураживающем многообразии. Разве позволительно было ставить знак равенства между строителем египетской пирамиды, скифским конником, американским ирокезом, китайским хунвейбином, варяжским мореходом, флорентийским суконщиком, русским казаком, испанским конквистадором? Здесь-то и приходила на помощь формула, созревшая в «Практической метафизике»: всякий человек есть воля, стремящаяся к расширению своего личного и социального я-могу. Подобное абстрагирование от историко-географических и этнических частностей позволяло сделать объектом наблюдений всю мировую историю и довести ход рассуждений до важных обобщающих выводов.
То же самое относилось и к политико-социальным структурам в доступных нашему взору пяти тысячелетиях. При всём фантастическом многообразии форм, в каждой из них кто-то должен был трудиться, кто-то — заниматься организацией труда и распределением продукции, кто-то — воевать и управлять, кто-то хранить важную информацию и постигать мироздание. Эти четыре необходимые функции государственной жизни один к одному воспроизводили четыре главные функции любого животного организма: мышцы, кости, хрящи осуществляют перемещение в пространстве; желудок, лёгкие, кишечник, кровеносные сосуды обеспечивают обмен веществ; волевое начало «принимает решения», когда бежать, а когда пускать в дело зубы и когти; органы чувств и память инстинкта поставляют информацию необходимую для ориентирования в пространстве и времени. Абстрагируясь от частностей, мы получали возможность сравнивать различные государства по устройству в них четырёх главных функций общественной жизнедеятельности.
