— Америка — богатая?! Да ты что? Ты, наверное, радио совсем не слушаешь. Там нищета, голод, забастовки, безработица. — И, подняв мокрый палец к чёрному потолку: — Доллар всё время падает.
Я смотрю на его мослы, обтянутые старческой кожей, на покрасневшую лысину, но всклокоченную бороду. Ему 75 лет. Он прошёл Первую мировую войну, гражданскую, Вторую мировую. В 1920-е выделился на хутор — и как он вспоминает эти годы, своё цветущее хозяйство единоличника! Но звериную суть раскулачивания распознал раньше других — всё бросил и явился с семьёй к брату: «Пусти жить в амбар». Так и стал в один день бедняком, спас себя и детей от наганов нагульновых и зениных. Теперь, на восьмом десятке, он должен летом трудиться 12–14 часов в день, чтобы заготовить себе на зиму картошки, дров, свиного сала. Но всё равно, несмотря на все труды, в его зимних письмах к нам проскакивают строчки: «Снегу навалило так, что до посёлка не доехать, не дойти. Сидим без хлеба голодом».
И что же его волнует больше всего?
Приезд злого американского президента, страдания заморских безработных, разорение финских фермеров. Я понимаю, что спорить бесполезно, и только говорю устало:
— Доллар, действительно, иногда падает, Савелий Иванович. Но он падает потому, что очень высоко стоит. А рубль — не падает. Ему падать некуда. Он тихо и послушно лежит на таком дне, что вы на него даже зерна для кур купить не можете.
Старик машет на меня рукой как на безнадёжного.
Всё же постепенно он проникался ко мне доверием и время от времени решался критиковать власти предержащие — но с какого-то неожиданного — не того — бока.
— Я тебе, Маркович, честно скажу: на Ленина я в обиде. Вот у меня ноги так болят, так болят — а отчего? От того, что в двадцатые надрывался, себя не жалел. Зачем Ленин мужикам землю дал? Бери, говорит, сколько тебе по силам обработать. Вот я и взял через меру. А то, думал, дети вырастут и скажут: «Ты чего земли мало взял, когда давали? Хуже других что ли?».
Нельзя сказать, что сельчане верят каждому слову, вылетающему из репродуктора на стене. Если им не нравится — не верят.
Летом 1971 года вся деревня очень переживала гибель трёх советских космонавтов при разгерметизации корабля «Союз-11», спускавшегося на Землю после долгого полёта. Жена Савелия Ивановича, Ирина Ивановна, причитала:
— Ну, кого летают, куды? Разве мыслимое это дело — до Луны долететь?!
— Американцы, вот, долетели, — говорит Марина.
Старуха смотрит на неё и качает головой.
