Пошла захватившая его целиком работа, в которой мама была первой ему помощницею: «Королевской выездке» учили её в том же Смольном. А теперь, здесь, — учителем, ментором, — не стареющий родной Николай Николаевич. Между тем, начались и пошли бесконечной чередою конные соревнования и выставки, где Отто представлял и выводил на треки ипподромов новые породы рабочих и кавалерийских лошадей, выведенных и воспитанных отцом его Юлиусом уже не без его участия. Посыпались щедро и призы на республиканских и союзных соревнованиях в Черняховске и Житомире. Трижды получал он почётные дипломы и грамоты из рук Главного инспектора кавалерии Красной армии героя Гражданской войны Семёна Михайловича Будённого, который… недавно совсем, в 1920–м, драпал без задних ног мимо них от польских улан. Дважды получал дорогие и почётные призы от Бориса Васильевича Петровского, председателя ВЦИК Украины. А однажды предстояло ему получить диплом с призами из рук самого… палача — сжигальщика меннонитов Льва Давидовича Троцкого, председателя Реввоенсовета Республики! Но у папы, «вдруг, сломалась» голень. Даже повязка с шиною оказался на месте. И он на торжества не явился: видеть эту паршивую рожу не мог! Отец же, Юлиус, — он горд был не своими лошадьми, а полем. Пшеницею. На его полутора тысячах гектарах пашни год за годом — засуха ли была, или одолевали затяжные дожди — вызревала регулярно до 60 – 68 центнеров с га(!) — «Золотая Фламандская»! «Твёрдая» пшеница, — уникальный и бесценный продукт, выращиваемый в России т о л ь к о колонистами, — которую всю почти отправлял он в Европу на семена! Это был высший класс колонистской хлеборобской работы. Уже тогда, в 20–х годах, — в свистопляске перемежавшихся «разрешений–запретов» на самоё землепользование, его семья из пяти мужиков, — наёмных работников было всего трое, и те — на конюшнях, — кормила 110 горожан. И это о нём написал в своей книге «Наши колонии» Франц Маркус, учёный профессор, что вот именно не «Золотая фламандская», а такие вот золотые хозяева и составляют золотой фонд крестьянской России. Ведь в то время фермеры–американцы «фуражировали» «всего» около пятидесяти пяти своих городских жителей. И даже сами голландские хлеборобы — «лишь только» — 50 – 60. И призы, что он получал за «Золотую», были ему и пятерым сыновьям его подраставшим (Отто — не в счёт, лошадник) Ленарду, Владимиру, Сергею, Павлику и Фридриху дороже всего на свете!
А по огромному и обихоженному мамой и бабками дому бегали уже и шкодили четверо мальчишек–погодков… Братьев моих старшеньких…
