А мне нравятся его холод и первые заморозки по ночам. Я его ждала. Задержавшееся в сентябре тепло начало надоедать. Очень хотелось надеть новый плащик, а приходилось ходить в кофточке. До плащика очередь так и не дошла, пришлось сразу перейти на пуховик. Ну и что? Зато, как приятно гулять в холодную погоду в тёплом пуховичке. Снаружи холодно, а внутри тепло. А ещё, так приятно закутаться в теплое одеяло и уснуть с открытым балконом. Ну, разве так спится летом, когда не то что покрывало, хочется кожу с себя скинуть. Нет, это особое ощущение, сразу становится уютно, уютно… и снятся теплые сны в нежно-пастельной гамме. И ещё холодным октябрём так приятно вечером залезть под душ. Горячие струи воды согревают тело. Кажется, что тебе никогда не хватит духа прервать это блаженство. Закутываясь в тёплый махровый халат, ты садишься в кресло, накрываешь ноги пушистым пледом, открываешь ноутбук и…
Мне нравился этот его взгляд сверху вниз. Он был намного выше меня, не только по росту, но и в значительной мере по положению. Собственно сверху вниз он смотрел на всех, но на меня он смотрел как-то по-особенному. Очень нежно и даже немного заискивающе. В уголках его глаз пряталась, выдающая отношение, улыбка. Он чувствовал, что я замечаю это, и старался, очень старался не смотреть в мою сторону, надеясь скрыть свои чувства. Я тоже старалась, очень старалась делать вид, что ничего не замечаю и не понимаю, что происходит. Мы старались. Днём мы старались, а вечером думали — зачем? Но наступало утро, и мы снова старались. У нас был всего один месяц, один месяц на то, чтобы из случайно вспыхнувшей искорки разгорелся костёр. Это не правда, что влюблённые часов не наблюдают. Время летело стремительно и пугало своей скончаемостью. Он так и не решился ничего сказать, только в последний день, когда я зашла попрощаться, он сжал меня в дверном проёме своего кабинета и, склонившись со своей двухметровой высоты, нежно коснулся моих губ. Этот слегка горьковатый вкус поцелуя я помню до сих пор. Иногда мне кажется, что чем острее чувства, чем очевидней их наличие, тем сложнее в них признаться. Даже самым смелым и решительным.
Я называла его — мой солнечный зайчик. Все говорили — он же рыжий, я говорила — нет, он золотой. Он обладал удивительным даром, он умел предсказывать будущее.
Мы лежали на берегу озера, уткнувшись носами в горячий песок
