— Со мной этого не произойдёт, — уверенно произнёс Марс, отклоняясь от Венеры. Она не препятствовала и сдвинулась на расстояние вытянутой руки.
— Не буду спорить. Но помни, римляне поклонялись тебе, как справедливому богу. Они не считали тебя кровавым диктатором.
— С каких пор богиня любви начала судить меня? — Марс приподнял брови, переводя слова девушки в шутку. Но она не рассмеялась, глаза Венеры опасно сверкнули.
— С тех самых пор, как бог войны начал испытывать противоречиво опасные чувства, — богиня резко развернулась, вышагивая из комнаты. Её поступь звенела по замку несколько непрерывных минут.
Длинные пальцы Матиаса сжали вески. Тело безжизненно упало на пол и он сжался, как обиженный ребёнок. В голове эхом отдавались слова Венеры, она говорила правду.
В дверь тихо постучались, затем просунулась голова Эрики. Она осторожно прошла внутрь, не дожидаясь разрешения.
— С тобой всё в порядке? — Эрика присела рядом, глаза смотрели с заботой и состраданием. Марс зажмурился, увидев этот взгляд. Он был слишком человечным и знакомым.
— Нет. Я слишком горд, чтобы вернуться, — пробормотал он.
Эрика сложила руки на коленях и закусила губу, стараясь не мешать. Говорить слова утешения не имело смысла.
— Это не гордыня. Это страх, — прошептала жрица.
Марс повернул голову в сторону девушки, она сказала, то что он не смог произнести. То, чего не понимала Венера. Это чувство осталось от Матиаса. Его страх и бессилие.
— Мне страшно, — неожиданно тихо, одними губами произнёс Матиас. — Я бессилен, — он сжал руки на голове, теснее склоняясь к коленям.
Эрика села на колени перед богом. Одним сильным движением, жрица подняла голову Матиаса и уставилась немигающим взглядом. В её глазах больше не плескалось сострадание. Она решительно мотнула головой.
— Ты не должен никому ничего доказывать. Бог войны сам решает когда начать битву.
Марс слабо улыбнулся, он никогда не чувствовал такого бессилия. Но слова Эрики придали ему сил и энергии. Он поднялся и отряхнул одежду.
— Ты права. Только я смогу решить, когда назначить битву. А это значит, что мне решать, когда предстать перед братьями.
Эрика молчаливо поднялась, приклоняя голову. Она не успела сдвинуться, когда Марс подошёл ближе и легко коснулся её щеки. Лицо Матиаса просветлело добродушной улыбкой, Эрика тоже не удержалась и улыбнулась.
— Спасибо, — просто тихо прошептал он, наклоняясь ближе. Их лбы соприкоснулись, а глаза закрылись. Руками Марс обхватил тонкие пальцы девушки. Эрика поняла, что по её щекам текут слёзы. Она не могла их остановить и постаралась отстраниться.
