Он не хотел, но это случилось снова. Матиаса опять мутило, голова кружилась и всё путешествие он провёл на корме корабля, держась за крепкие поручни. Парень никак не мог понять, что происходит.
— Морская болезнь, — ухмыляясь пояснила Эрика. Она, в отличии от Матиаса, чувствовала себя прекрасно. Тёмные пряди развивались на ветру. Девушка прикрыла веки и подставила лицо утреннему ненастью. Мелкие капли дождя омывали её светлую кожу.
Матиас облегчённо вздохнул и громко плюхнулся прямо на пол. Проводница села рядом, прижимаясь головой к деревянному покрытию.
— Как ты можешь быть неживой? — парень осторожно скосил глаза на сидящую рядом Эрику. Она так и не открыла глаз, только её губы растянулись в полуулыбке.
— Внешность может быть обманчивой, не так ли? — она открыла глаза и повернулась всем телом к Матиасу.
— Каждый из нас приносит жертву, чтобы стать служителем бога. Мы умираем, Матиас и служим вам вечность. Столько, сколько потребуется. Этот обряд называется «Liberatio a vita»… Избавление от жизни.
Матиас квинул, будто что — то понимал. На самом деле он решил, что больше не будет ничего пытаться понять. Для его мозга это слишком сложно, жизнь среди людей учит относиться к необычным вещам с подозрением. Если ты другой, значит с тобой проблемы.
Матиса открыл рот, но весто слов резко поднялся и снова прижался к перилам. Эрика тихо рассмеялась.
— Возьми. Это смесь масел перечной мяты и имбиря, тебе поможет.
Парень без вопросов прижал пузырёк к носу и свежий аромат ударил по рецептаром. Тошнота постепенно отступала и теперь в голове звенело. Матиас скатился на пол и прижал голову к коленям.
— Когда мы прибудем в порт?
Эрика посмотрела в даль и качнула головой.
— Скоро, — просто ответила она, удаляясь в сторону каюты.
Матиас только поднял голову к небу и протяжно втянул воздух. За всё путешествие с ним никто не говорил, кроме Эрики. Зато его не пытались больше убить, если конечно не считать его самоличной морской болезни. Она не убивала, но заставляла чувствовать сильную слабость.
Матиас просидел на корме весь день, но ближе к ночи ему пришлось спуститься обратно. Осенние холода пробирали до костей и побеждали морскую болезнь. Парень опасался простудиться. Не хотелось вступить в права бога простуженным и слабым. Он тихо усмехнулся своим странным мыслям.
