От унижения она ужасно разозлилась. Очевидно, миссис Оширо, идеальная мать Жасмин, предупредила ее. Почему Жасмин ничего не сказала? Она же ее лучшая подруга. Они переписывались перед сном, меньше двух часов назад, а Жасмин даже не намекнула, что готовится что-то необычное. Ведь она знала, что на маму Макани в таких вещах положиться нельзя.
Габриэль указала на пижамные шорты Макани:
– Можешь вообще их снять.
Макани не пошевелилась.
– Капитан сказала, раздевайся! – крикнула Кайла ей в ухо. – Снимай!
– Снимай! Снимай! Снимай! Снимай! – скандировали нараспев другие девушки.
От осознания унизительности момента Макани хотелось плакать. Дрожа, она сняла пижамные шорты и аккуратно сложила их на песке.
Капитан подхватила их и триумфально помахала, словно флагом.
– Да начнутся игры!
Раздались крики, девушки разделились на пять команд, в каждой по два ветерана и одному новичку. Ветеранами новичков становились те, кто их похитили. Печатными буквами фломастером капитан Шарпи написала «шалава», «нимфоманка», «потаскуха» и «шлюха» на лбах других новичков. Настал черед Макани – ее окрестили «сукой». Если она будет откликаться на любое другое имя, ей придется выпить.
Кайла принесла четыре бутылки водки, по две в каждой руке, и помахала ими как помпонами. Кайла плавала вольным стилем и обладала невероятной выносливостью: ее мускулы играли в свете костра.
– Как тебя зовут, сука? – крикнула она.
– Сука! – ответила Макани.
– Я сказала, как тебя зовут, сука?
– Сука!
– Ладно, – сказала Габриэль. – Макани, твое место между Ханной и Жасмин.
Макани двинулась с места.
– Неправильно! Кто такая Макани?
Она не могла поверить, что нарушила правила. Прыгуны в воду были точны. Они хорошо умели привлекать к себе внимание. Макани не ошибалась. Все снова рассмеялись, когда она сделала первый глоток отвратительного пойла, пытаясь не блевануть. Ей никогда не нравилась водка, запах которой напоминал ей средство для снятия лака.
Габриэль плавала баттерфляем, и у нее были самые сильные руки в команде. Она больно хлопнула Макани по спине.
– Займи свое место, Макани.
Макани осталась стоять неподвижно, сглатывая слезы.
– Эй! Сука-новичок выучила свой урок.
– Отлично, сука, – Кайла взъерошила ей кудри. Макани больше всего раздражало, когда касались ее волос. – Теперь тащи свою задницу в строй.
Макани подбежала и встала между Ханной (шалавой) и Жасмин (шлюхой). Ей было приятно, что Жасмин получила самое оскорбительное прозвище.
