Чтобы смягчить свои слова, уже более тёплым тоном пожелал:
— Обратно свое барахло получите, когда решите покинуть нас окончательно!
Тут же, неожиданно для Бена Смита, по сигналу невидимой кнопки, видимо, вмонтированной в стол доктора Лериха, в помещение вошел дюжий охранник.
По требованию руководителя клиники, он схватил за ручки объемистый кофр нового санитара. После чего, всё также действуя молча, вынес его в приемную.
— Вот и номерок от ячейки камеры хранения, куда сумку определят на это время.
Доктор протянул недавнему собеседнику блестящий никелированный жетон с выдавленной на нем пятизначной цифрой:
— Ну, я надеюсь на Вас!
— Позвольте задать нескромный вопрос? — тем не менее, не спешил расставаться со своим, вновь приобретенным, начальством уже сам Бенджамен Смит. — Может быть, мне следует и нынешнюю мою одежду сменить?
Он, не дожидаясь ответа на свои слова, еще и пояснил суть всего, только что сказанного им, опираясь на свой прежний медицинский опыт:
— Обычно так все и делают.
— Что совершенно оправданно, — похвалил за проявленный профессионализм нового санитара доктор Лерих. — И все же, бывают исключения.
Доктор менее строго глянул в глаза собеседнику, прежде чем продолжить уже начатую мысль.
— Только в этом конкретном случае поступим иначе, — совсем располагающе улыбнулся руководитель научно-исследовательской клиники концерна «Грузовые перевозки Грасса». — Не будет у Вас и надоевшего белого халата.
Тут и узнал новый санитар, что, доверенный его вниманию, необычный больной обладает особой психикой.
— Так что, — по заявлению руководителя клиники. — Все Ваше общение с подопечным, должно будет происходить в непринужденной бытовой обстановке.
Прежде чем заняться другими делами, он напоследок обронил, не совсем обычную фразу:
— Впрочем, Вам еще объяснят более подробно и обстоятельно — что можно делать и каким образом следует себя вести?
Как и говорил доктор Лерих, еще одна часовая беседа состоялась в кабинете заместителя главного врача.
Там Фрэнк Оверли, выдававший себя за санитара с неброским именем и фамилией Бенджамена Смита, был введен в курс возложенных на него надежд.
Надолго запомнил он тот, чуть ли не елейный по исполнению, тон докторского напутствия.
— Ваш подопечный — совсем еще мальчик, пережил, в добавок к физической травме, еще и очень серьезную душевную потерю, — услышал новый санитар. — Потому одним своим присутствием Вы должны будете помочь ему обрести психическое равновесие.
