Теперь можно было уже крикнуть товарищей, сесть на коней и быстро скакать домой с вестью о том, что византийское войско недалеко. Но Истока тянуло дальше. А вдруг за этим холмом лагерь Хильбудия? Он пересчитает его отряды и привезет еще более важные сведения о войске.
Крадясь как кошка, он скользил в высокой траве, прятался в кустах, полз на четвереньках и снова ложился в надежном укрытии.
Солнце уже садилось, когда он достиг подножья холма — измученный и усталый до того, что дрожали ноги.
Тут ли товарищи?
Он ухнул по-совиному. Справа, совсем близко, а потом и дальше послышалось ответное уханье.
Вскоре юноши сошлись в мрачном лесу. Беззвучно взбирались они по крутому склону и, прежде чем солнце совсем село, достигли вершины холма. Прислушались. Кругом было тихо. Испуганные птицы вспорхнули с веток, где-то вдали захрюкал дикий кабан.
Юноши легли и приложили ухо к земле.
— Топот! Топот! Копыта! — разом вскричали все трое.
Исток вскочил и быстро залез на дерево.
— Дунай! — почти закричал он.
Перед ними раскинулась широкая долина. Ее окаймляла пылающая на закате солнца лента — могучая река. За этой огненной лентой, как раз там, где реку перечеркивала длинная темная полоса моста, поднимался дым.
— Вижу лагерь!
От радости юноши зарычали, как рыси.
Исток озирался по сторонам, стараясь понять, откуда доносится стук копыт. В последний раз вспыхнули на воде солнечные лучи, и пылающая лента угасла. И тут же юноша заметил три блестящие точки, приближавшиеся к холму. Это галопом возвращались вражеские лазутчики; они спешили миновать холм и скорее добраться до лагеря.
Исток спустился с дерева.
— Уж не открыли ли они наш град?
— Торопятся! Везут важные вести! Едем назад!
— Подождем, отдохнем еще немного! Как взойдет луна, Радо выведет нам навстречу коней, глядишь, еще что-нибудь услышим или увидим!
Юноши растянулись на мху, поели овечьего сыра, закусили сладкими кореньями и завели удалую беседу.
На землю быстро опускалась ночь. На востоке уже поднималась бледная луна. Ее худой лик словно еще опасался прощального пламени солнечных лучей. Конский топот давно смолк.
— Пошли! Сварун велел воротиться к ночи, — уговаривали юноши.
Но Исток не спешил домой. С юным упрямством радовался он возможности покомандовать — впервые в жизни. И прославиться — привезти в лагерь побольше важных новостей. Потому и не заботило его отцовское распоряжение.
— Обождем еще! Когда Радо придет с лошадьми, побудьте здесь, а я постараюсь пробраться за теми тремя к самому мосту.
