На зеленом сукне замерло тело молодой девушки, стройной и бледной. Обута она была в прогулочные ботинки, почти новые, едва стоптанные, короткие джинсовые шорты подчеркивали, что природа подарила ей красивые длинные ноги, которым позавидовали бы многие модели. А вот белая майка девушки сохранилась лишь отчасти, на животе она была порвана в лоскуты, перемешавшиеся с внутренностями, вытянутыми из жуткой раны и разложенными рядом с ней на столе. Лицо девушки было кукольно идеальным – с большими глазами и пухлыми губами, возле которых застыли две аккуратные струйки крови. Длинные светлые волосы, раскинувшиеся вокруг ее головы ореолом, делали ее похожей на ангела.
Картина жестокого убийства шокировала Агату, а вот Дмитрия Гриценко разозлила.
Мгновенно потеряв обаяние мартовского кота, он процедил через сжатые зубы:
– Лора, мать твою, какого черта ты творишь?
В ответ на его тон, похожий на рычание взбешенного пса, труп моргнул остекленевшими глазами и приподнял голову. Пухлые губы растянулись в улыбке, и кровь, окружавшая их, из-за этого потрескалась.
– Что, неплохо? – поинтересовалась выпотрошенная покойница.
– Ты с ума сошла?!
– Это ты бесишься, а на нее посмотри! Стоит и трясется, как осиновый лист! Я тебе сразу сказала, что она с нами работать не сможет. Нечего было сюда тащить! Разворачивай и пусть валит, пока не поздно!
Агата перевела взгляд на свои руки; они действительно дрожали. Однако стыдиться этого она не могла: покойница и сейчас выглядела реалистично, а когда она не двигалась, безжизненно глядя в потолок, никто бы не догадался, что она жива. Агата вдруг подумала, что точно так же она бы смотрелась на операционном столе, если бы не сумела сбежать. Только для нее это была бы не игра.
Между тем покойница бодро спрыгнула со стола, оставив на зеленом сукне грязное пятно.
Внутренности с тошнотворным звуком плюхнулись на пол.
– Что это за дрянь? – поморщился Дмитрий.
– Свиные кишки, – с готовностью пояснила покойница. – Классная штука, да? От настоящих никто не отличит чисто по виду, когда они так разбросаны.
– Лицо ты себе тоже кишками перемазала?
– Обижаешь! Я ж брезгливая. Это разбавленное вишневое варенье.
– Идиотка, – холодно заключил Гриценко.
– Эй, без оскорблений нельзя? Я просто показываю тебе, что твоя новенькая не сможет работать с нами, если это ее из колеи выбило!
– Лора, пошла вон отсюда.
– Ты что, за стол злишься? – допытывалась блондинка. – Так это все отмоется! Придет тетка твоя эта, как там ее… Короче, отмоет она все! А если не получится, перетянем за мой счет.
