— Я бы сказала, что наша тварь, хоть и обладает редкими свойствами, все же довольно чувствительна к воздействию магии, — кашлянула Триш, чем привлекла к себе всеобщее внимание. Йен, впрочем, быстро вспомнил о своих обязанностях и вернулся к наблюдению, а вот я, напротив, задержал на девчонке изучающий взгляд. — Иначе гули не вели бы себя так непонятно. Но защита на здании очень старая и давно толком не обновлялась. Даже для низшей нежити она не представляет серьезной угрозы. Так что если тварь и впрямь ее опасается, то значит, она или еще очень молода…
— Или же была недавно ранена, — пробормотал я, припомнив объяснения учителя.
— А еще у нее очень своеобразное чувство юмора, — странным голосом добавил вдруг Йен, заставив нас с недоумением повернуться к окну. — Господа, думаю, вам надо на это взглянуть. Я, конечно, не знаток нежити, но мне почему-то кажется, что мастер Лойд ошибся и мозги у этой твари определенно имеются.
Когда мы с Лойдом во второй раз за вечер выбрались на мороз, снаружи царила непроглядная темень. Ночи зимой всегда наступали быстро, внезапно, словно кто-то одним щелчком гасил тусклое солнце, а эта ночь уже давно перевалила за половину. Так что единственным, что сейчас освещало центральную площадь, был приглушенный свет, льющийся из окон Управления, и слабо светящиеся звезды над шпилями городского храма.
Немного отойдя от дверей конторы, я поднял голову и кинул на крышу настороженный взгляд, но густо облепившие ее гули даже не подумали перебраться ближе, чтобы взглянуть, что за дураки решили прогуляться по Верлю ночью. Правда, взглядами они нас провожали более чем внимательно. И я был готов поклясться, что в этих взглядах, помимо вечного голода, горело еще и сожаление.
— Что же это за сволочь решила над нами посмеяться? — проворчал закутанный в плащ до самый бровей маг, набрасывая на голову капюшон.
Добравшись до трупов, я поправил «очки» и, оглядев живописную композицию, негромко хмыкнул.
— Да, это и впрямь похоже на издевательство.
А дело все в том, что за время нашего разговора неведомый шутник успел прикончить еще парочку гулей. После чего зачем-то притащил их на площадь и аккуратно уложил чуть выше первых. Причем в абсолютно таких же позах, и в этом определенно просматривался умысел.
Вторая пара нежити, как и первая, лежала на боку, строго нос к носу и поджав под себя передние лапы. Задние у них были вытянуты, обрубки хвостов прижаты к паху. А на глотках виднелись такие же четкие раны, как и у первых, так что в личности создателя этого «натюрморта» сомневаться не приходилось.
