Сколько ни терпит храбрый джигит,
Скачет он все упорней вперед!
Тулеген догнал, наконец,
Крытую повозку Кыз-Жибек.
Заехал он справа, заехал слева - не видно Жибек, ни одна живая душа не показывается. Даже и возница исчез куда-то. А Каршыга остался далеко позади. Тулеген трижды громко спросил: «Кто едет в этой повозке - мужчина или женщина? Есть ли внутри хоть кто-нибудь?»
Кыз-Жибек не отвечала. Грустный, растерянный стоял Тулеген, не зная, как быть. Тут подъехал и Каршыга. Тулеген сказал:
- Сколько ни звал я ее, ни за что не хочет откликнуться. Неужели она такая злюка?
- Нет, - говорит Каршыга,- это все ее прихоти. Попытаюсь сам поговорить с нею.
- Ты не спишь ли, голубка Жибек? Я привел к тебе чудесного джигита,- выйди, открой лицо, поговори с ним.
- Это кто - не Каршыга ли? послышался голос Жибек. - Да, милая Жибек, это я - Каршыга, твой друг.
- Какой ты мне друг, провалиться тебе! Неужто нет мне большей цены, как два жеребенка?! Эх ты, бесстыжий! Лучше бы ты в саван облачился прежде, чем вздумал продавать меня этому бродяге за двух жеребят!- раскипятилась Кыз-Жибек.
- Ой, дорогая!- воскликнул Каршыга.- Это правда, что я взял у него пару иноходцев, но я брал их не за то, чтобы показать ему тебя, а по дружбе с его товарищами. За то, чтобы тебя показать, я не взял бы и богатств всего мира. Знай: за тебя я свою голову поставил на байгу! А дальше - поступай как знаешь.
Тогда Кыз-Жибек смягчилась:
- Ну, ладно. Да не будут твои слова сказаны на ветер, Каршеке!
А про себя так решила она: «Хоть и покажусь, так на один только миг!» Приказала она троим своим девушкам отстегнуть медные пуговицы - открыть дверцу повозки. Но, показавшись из нее на короткий миг, баловница тут же и закрыла дверцу, и прилегла внутри на мягкое ложе.
А была она такова собой:
В чести и славе она.
Всех величавей она.
Даже с Лейлы красотой
Соперничать вправе она.
Других соперниц ей нет.
Ей только четырнадцать лет!
Лоб ее светел, чист,
Огонь ее глаз лучист,
Топазы - во взорах Жибек,
Алмазы - в подборах Жибек!
В гребне ее золотом
Мерцает большой аметист;
Трудно держать ушам
Брильянты ее серег;
Смотришь на стан ееСтан ее строен, строг, Словно тот сказочный конь, Чью красоту сберег, Как песню - мечту, сберег В сказках, в преданьях народ.
Никем не целованный рот
Тюльпаном алым цветет.
Улыбчивы губы ее,
Как сахар, зубы ее.
Белое тело ее -
Как чистый, пушистый снег;
Как белой курочки кровь -
Румянец лица Жибек;
Красу ее вновь и вновь,
Покуда ты жив, славословь,
