Он сложил несколько широких листьев и с их помощью сумел изловить несколько пчел и посадить их в свой короб; на сей раз обошлось без ранений. Смолой он приклеил к спинке каждой пчелы немного белого пуха дикуши и затем выпустил первую на прогалине, где он мог следить за ее полетом по белой метке. Пчела с сердитым гудением полетела прочь, поднялась выше, сделала пару кругов и потом полетела прямо, как пуля из ружья, туда, где лес начинал подниматься по склону горы. Уилл внимательно следил за ней и приметил, где пчела скрылась в кронах деревьев в сотне ярдов от места, где он стоял.
Поспешив туда, он выпустил вторую пчелу, которая в целом повторила те же действия. Правда, она была, похоже, из другого роя, поскольку полетела почти точно в противоположном направлении. То же было и с третьей. Зато четвертая, поднявшись над деревьями, полетела к склон у. Уилл пошел в указанном пчелой направлении, внимательно осматривая каждое дерево на пути. Он миновал редкую рощу с высокими деревьями, потом полосу вечнозеленых растений и, наконец, высоко поднялся по склону. Здесь он выпустил еще одну пчелу, но та полетела туда, откуда Уилл пришел.
– Проглядел, кажется, – пробормотал Уилл. – Но по крайней мере направление верное.
Он повернул назад, миновал вечнозеленый пояс и снова оказался в нижней части склона. Но сколько он ни искал, найти дерево с пчелами не удавалось. Тут он припомнил одну из максим Джуда Адамса: «Если тебе не помогают глаза, используй уши». Мальчик сел и прислонился спиной к морщинистому стволу большого сахарного клена[75], чьи огромные ветви простирались не меньше чем на пятьдесят футов от мощного корявого ствола, и стал напряженно вслушиваться. Сперва он слышал только цоканье красных белок[76], далекое карканье во Хронов[77], трели поползня[78], стук клюва пушистого дятла[79]и неумолчную перекличку черношапочных гаичек[80], порхавших вокруг в охоте за насекомыми. Но немного погодя Уилл различил низкий тихий гул, чем-то похожий на звуки органа, на который накладывались более звонкие и резкие голоса белок и птиц. Теперь он понял, что давно уже слышит этот гул – насыщенное, звучное жужжание занятого трудами улья. Поначалу казалось, будто гудение исходит со всех сторон. Но когда Уилл поднялся и отошел немного в сторон у, звук стал тише. Наконец мальчик понял, что он исходил от того самого клена, под которым он сидел.
– Кое-кто не отыщет пчелиного дерева, пока головой прямо в него не врежется, – саркастически упрекнул он себя вслух.
