Матрос - Веня Жаботинский. Второй водолаз - он, Шапулин. И всё.
Команда - четыре человека. Когда много работы, Телеев берёт с собой ещё одного-двух водолазов.
Сейчас работы немного.
- Трепанга стало меньше. Выбрали его, - объяснил Володя. - Надо новые места искать. Раньше, бывало, только спустишься, готово - полная питомза. А сейчас!..
Питомза - верёвочный мешок. В неё собирают трепангов.
Передо мной около телефона стоял Дед. Он был молод, белобрыс и на деда ничуть не похож. Только нос широкий, как у Деда Мороза.
Телеев сделал под водой ещё круг и начал приближаться к катеру.
- Стой! - крикнули ему в телефон.
Пузыри всплывали уже у самого судна.
На дно опустили на верёвке карабин - стальной крючок с защёлкой. На карабине - пустую питомзу.
- Готов! - прохрипел телефон.
Верёвку стали тащить.
Из глубины показался серый мешок, набитый чем-то блестящим, коричневым.
Питомзу перевалили через борт, раздёрнули шнурок, которым она была завязана, и из мешка на палубу хлынул поток шишковатых, скользких, похожих на кедровые шишки, червей.
Это были трепанги. Большие - с ботинок, и маленькие - с кулак.
Пустую питомзу, которую опустили на крючке, Телеев снял и оставил у себя.
КАКОЕ ЗВОНКОЕ СЛОВО: ПИ-ТОМ-ЗА!
РИСУНОК
Трепанги лежали на палубе молча. Они шевелились чуть-чуть, почти незаметно.
Шапулин и Веня выпотрошили их, промыли, уложили в бочку. Поверх налили воды.
На палубе стояло три бочки.
Это наша норма, наш план. Ради этих бочек мы и пришли к острову.
Я сунул в бочку руку и вытащил оттуда трепанга. На ощупь он был совсем как резиновая игрушка. Упругие шишечки на его спине торчали во все стороны.
Достал альбом и нарисовал его.
Первый рисунок для книги готов.
ОНИ ОЧЕНЬ РАЗНЫЕ
Домой мы возвращались вечером. Я сидел вместе с Шапулиным на люке. В ногах у нас стояли бочки с трепангами.
- Какие они все разные, - сказал я, - коричневые, жёлтые, пёстрые.
Шапулин кивнул.
- Разные, - сказал он. - Другой раз посмотришь на дне, каких только нет. Вон один с края лежит - совсем чёрный. А говорят, даже белые есть. Мне не попадались.
- Белые как снег?
- Не знаю.
Сегодня Шапулин опускался последним. На нём уже был грубый свитер, штаны, связанные заодно с носками. Он сидел как большая шерстяная кукла. В горле свитер был растянут, и шея из него торчала.
- Я школу после восьмого класса бросил, в техникуме учился, рассказывал Шапулин. - В сельскохозяйственном. На механизатора. Моторы хорошо знаю. Неделя осталась до экзаменов - уехал. Сюда завербовался.
