А сивуч даже не заметил. Спросонок хрюкнул, накрыл ластом беглеца. Торчит теперь из-под сивуча одна котикова голова.
Подбежал и второй. "Стоп! Куда делся обидчик?" Понюхал: где-то здесь! Присмотрелся: "Ах, вот он где!"
Рычит котик, грозит, а подойти боится. Страшно: экая громадина сивуч. Клыки что ножи!
Порычал, порычал и побрёл прочь.
Я лежу в траве, перекручиваю плёнку в фотоаппарате. Интересно, чем кончится дело?
Дремал сивуч, дремал, чувствует - поворачиваться неловко стало: возится что-то между ластов.
Сонную морду опустил, котика за загривок зубами взял, не глядя башкой мотнул.
Полетел вверх тормашками двухметровый кот.
Плюх в воду! А сивуч, глаз не открывая, снова голову опустил.
Тепло, хорошо ему на лайде!
ЧЁРНЕНЬКИЕ
Около кучки чёрненьких я снова залёг в траву. Чем занимаются малыши?
А у этих дела важнее важного: время учиться плавать пришло. Бродят у воды, мордочками вертят. То на океан посмотрят, то на песок. Страшно в воду идти... а что-то внутри так и толкает, так и толкает! Жмутся чёрненькие к воде, отскакивают: волна на песок набежит - того и гляди, окатит!
Один чёрненький зазевался. Выкатила на берег волна, накрыла его, назад с собой поволокла. Очутился малыш в воде. Барахтается, ластами, как птица крыльями, трепещет. Не удержала его вода - скрылся с головой. Вынырнул - воздуху глотнул, задними ластами на манер хвоста шевельнул и... поплыл.
Плывёт к берегу, торопится, головёнкой вертит: успеет ли до следующей волны?
Успел.
Стал я искать глазами котиковых мамаш. Нет их. Отец на песке лежит, а мам нет - в море уплыли. Должно быть, кормятся. Впрочем, вот одна. Из воды вылезла, прямиком к своему. По голосу нашла. Легла на песок, на бок повернулась. Малыш тут же носом в живот ей уткнулся, задёргал головёнкой сосёт. Да, вкуснее мамкиного молока ничего нет.
ЧАЙКИ
Между коричневыми телами котиков там и сям - чайки. Бродят среди тюленей, выклёвывают червяков, подбирают гниль, всякую всячину.
Заметила одна чайка: надо мной трава шевелится.
Взлетела и - ко мне. Крылья растопырила, повисла в воздухе.
Кричит без умолку: "Ив-ив!"
За ней - вторая. Вопят истошными голосами, пикируют на меня, вот-вот клюнут.
Забеспокоились и котики. Кто спал - глаза открыл, кто бодрствовал нос кверху поднял. Принюхиваются, озираются. Кое-кто на всякий случай к воде поближе переполз.
Я - рюкзак за спину и через траву, пригибаясь, на сопку - подальше от зверей, от тревоги.
Выходит, чайки здесь не только санитары - они ещё и сторожа!
