Замерев около его кресла в немой нерешительности, я несколько секунд с жадностью таяла в жаре огня массивного камина. А может он исходил от самого мужчины? То, с каким наслаждением он пил свою новую порцию алкоголя, наталкивало на плохие мысли… Нужно было срочно убираться!
— Малышка, иди ко мне! — внезапно сказал мужчина, раскидывая руки таким образом, что я должна была сесть ему на колени. Хотя кресло было достаточно широкое, чтобы сесть просто рядом. Уловив мое растерянное состояние, он тяжело выдохнул и закатил глаза, будто произнося: «Ты опять все портишь!», а затем обманчиво-примирительно протянул свободную руку. — Ладно, давай свою тарелку. Чего ты там набрала?
Наивность — это моя неизлечимая болезнь. Даже выдохнуть не успела, протягивая еду Максу, как тот снова раскрутил меня и буквально завалил на себя, крепко прижимая спиной к своему животу. Еда, волшебным образом, не улетела в камин. Не без помощи Варла, конечно.
— Тсс, не сопротивляйся! Сегодня я не буду к тебе приставать… — саркастично заметил мужчина на мой отчаянный рывок вперед, от чего я только сильнее прижалась к его… паху. Ощущая, насколько слова идут в разрез с явными желаниями его тела, зависла. Максим лишь усмехнулся и прошептал у самого моего уха: — Если только сама не захочешь, моя кошечка.
«Кошечка?! Он назвал меня — „моя кошечка“?» — буквально оглушал внутренний голос, не давая прийти в себя. Тело мужчины было так близко, было аким теплым, а дыхание по-прежнему сильно обжигало, чтобы думать головой ясно… Нет, мне просто противопоказано находиться в одном помещении с этим ходячим тестостероном!
— Ммм… Охренительный аромат! А я все думал — чего мне так не хватало… С ума сходил… — промурлыкал мужчина мне в шею, перекидывая волосы на другой бок. Мешающая тарелка с едой все еще находилась у меня в руке и теперь была на грани падения на пол. Пора признаться хотя бы себе — уходить мне сейчас не хотелось… Наоборот, острое желание раствориться в прикосновениях мужчины жгло сильнее, чем если бы я опустила руку в камин. — Обожаю твой запах…
— Мне тоже нравится, как ты пахнешь… — выдохнула я, когда его рука более смело коснулась моей шеи и провела большим пальцем по пульсирующей жилке. Из горла вырвался едва слышный всхлип.
Черт, неужели я вправду сказала это вслух?! Вот идиотка!
— Знаю, малышка. Потому что ты — моя! — констатировал он и прежде, чем я успела задуматься над глубиной этих слов, он перехватил падающую на пол тарелку и аккуратно поставил ее на столик, около виски.
