Боги, что я вчера натворила?! Неужели переспала с ним… еще и по доброй воле?..
Второй раз на кровати я подорвалась с двойным энтузиазмом. Только вот… мальчика уже не было, а дверь была плотно закрыта. Мистика, чтоб ее…
— Пора вызывать психиатричку! — прохрипев три слова, я исчерпала всю выданную мне на сегодня энергию и снова заснула.
Не знаю сколько времени провалялась в беспамятстве, но очнулась от того, с каким грохотом был «кинут» несчастный стакан на небольшой прикроватный столик.
— Уже обед, цыпленок. Выпей это и я жду тебя в зале. Нужно серьезно поговорить.
Варл расплывался у меня перед глазами, но его отстраненное лицо не вызвало во мне никакой тоски, печали, мучений… Не это ли называется громким словом — шлюха?!
Тем не менее, я выполнила его приказ и, опираясь на стеночку, доползла до ванны. Вот честно, не понимала — почему так хреново?! Однажды мы в школе на восьмое марта делали коктейли с боярышником, а на втором курсе вуза пили паленку в честь Нового Года. На утро я спокойно продолжала учебу…
Что. Пьет. Варл?! Топливо для космических ракет?
Ледяной душ помог прийти в себя, а обезболивающее, которое дал мне Максим, привело в чувство, ослабило боль в мышцах и позволило свободно думать и ходить.
Тут же, накинув халат, я поплелась в зал. Слишком уж сильно интриговали слова Хозяина… Что он там опять от меня хочет?!
Теперь, благодаря все еще яркому солнцу, я по-другому взглянула на квартиру. Оказалось, что светлых моментов в ней предостаточно. Чего стоило только сплошное окно во всю стену, освещая ее лучше любого прожектора природными источниками. Так же из зала шла лестница на второй этаж…
— Садись! — холодный тон Варла заставил подпрыгнуть на месте и, забросив глупое разглядывание, просеменить к большому рабочему столу.
Варламовский с умным видом сидел за кипой бумаг и я не удержалась от сарказма:
— Господин директор, клянусь — я ничего не делала. Меня оклеветали! Вы зря вызвали меня на ковер.
Максим поднял свой взгляд на меня. Шутить перехотелось и я тут же села на край стула, тяжело сглотнув.
— Ну что же, Лина Майер, поговорим? — хищная улыбка не сходила с его губ, когда он нарочито медленно, якобы, вчитывался в сведения обо мне. Чертов актер… — Значит, мама у нас — прима Большого Театра, отец — дирижер симфонического оркестра, а сестра — гимнастка цирка «Дю солей»… Эмигранты из Германии. А ты у нас кто?! — отложив одну толстую папку, он придвинул к себе очень тонкую и более удивленно констатировал: — Значит так: отучилась год в театральном — ушла. Затем каким-то чудом оказалась в гуманитарном вузе на втором курсе, откуда тебя выгнали за систематические прогулы. А в этом семестре ты снова очутилась в театральном, уже на третьем курсе! Не знал бы точно, что это — достоверная информация, подумал, что читаю краткий пересказ сюрреалистичного романа.
