Выйдя из аэроавтобуса, мы оказались у просторного здания.
Мы спустились в молчании.
Через несколько минут я предстал перед почтенным Генесио, приятным старцем, лицо которого показывало необыкновенную энергию. Рафаэль по-братски представил меня.
– Ах, да! – сказал великодушный Министр. – Вы наш брат Андрэ?
– К Вашим услугам, – ответил я.
– Лаура уведомила меня о Вашем посещении.
В это же время Рафаэль почтительно подошёл и попрощался, быстро обняв меня. Его ожидали неотложные дела.
Устремив на меня взгляд своих светлых глаз, Генесио начал говорить:
– Кларенсио с интересом рассказывал мне о Вас. Практически во всех случаях мы принимаем персонал на службу в Министерство Помощи после наблюдения за кандидатами, которые в большинстве случаев находятся на стажировке.
Я понял намёк и ответил:
– Это моё самое большое желание. Я просил Божественные Силы, которые помогают моему хрупкому Духу, позволить превратить пребывание в этом Министерстве в обучающую практику.
Хенесио, казалось, был тронут моими словам и, воспользовавшись вдохновением, которое склоняло меня к смирению, я попросил с влажными глазами:
– Господин Министр, сейчас я понимаю, что мой приход в Министерство Помощи осуществился благодаря любезному милосердию Всевышнего, возможно, ввиду постоянного заступничества моей святой матери. Но я лишь получаю благодеяния, не производя ничего полезного. Действительно, моё место здесь, в сфере восстановительной деятельности. Если возможно, поспособствуйте тому, чтобы предоставленное мне разрешение свободного посещения министерств было преобразовано в возможность быть полезным. Я понимаю сегодня больше, чем когда бы то ни было, всю необходимость возрождения моего собственного достоинства. Я потерял столь много времени в бесполезном тщеславии, затратил огромное количество энергии в смешном обожании самого меня!
Удовлетворённый ответом, Генесио заметил в глубине моего сердца искренность. Когда я обратился к Министру Кларенсио, я ещё не вполне осознавал то, чего просил. Я хотел службы, но возможно, и не желал служить. Я не понимал ценности времени, и не видел благословенных возможностей. В глубине души я желал продолжать быть тем, кем был до настоящего времени: гордым и уважаемым врачом, ослеплённым нелепыми эгоистическими устремлениями, заключённым в рамки своего собственного мнения. Между тем, сейчас, перед лицом всего того, что я видел и слышал, понимая ответственность каждого сына Божьего в бесконечной работе Создания, я вложил все самое лучшее в свою речь. Наконец, я был искренен. Я не беспокоился об области работы, а стремился лишь к возвышенному содержанию духа службы.
