— А хорошо ли она вышла?
— Может, я слегка ее идеализировал, — допустил Джейсон. — Мне хотелось воплотить образ «ангела над полем битвы».
— Что значит «над полем битвы»? — забеспокоился Банч. — Отдаленный силуэт мне ни к чему.
— Да нет, план крупный: главное — ее взгляд и губы. И то и другое словно подернуто влагой. Глаза — потому, что невозможно смотреть без слез на то, что они видят, а губы — потому, что она только что провела по ним языком.
Банч вздрогнул. Он так и представил себя дома, в Небраске, лежащим перед изображением облизанных губ; он обязательно укрупнит снимок и напечатает его на матовой бумаге, чтобы никакой случайный отблеск лампы или пробравшийся солнечный луч не испортил ему удовольствия.
— А портрет уже можно увидеть?
— Нет, пока он лишь на светочувствительной пластинке, которую вам еще нужно проявить.
— И кто мне это сделает?
— Да любой фотограф графства Шеридан, полагаю.
— А если там, где я живу, не найдется фотографа?
— Значит, найдется в соседнем городке.
Бакалейщик тут же заметил, что они находятся в Америке, где все нацелено на выгоду, и ни один здравомыслящий человек не станет делать бизнес из фотографирования, если можно получить вдесятеро больше, торгуя алкоголем или изгородями. Банч-то как раз предпочитал изгороди — вот чем бы он занялся, доведись начать жизнь сначала! Ведь спрос на этот товар никогда не иссякнет: владелец ранчо должен приобрести не только колья и проволочную сетку, но еще и кучу инструментов, чтобы смонтировать и установить забор. Хитрость коммерсанта состояла в том, чтобы за умеренную плату предложить клиенту колья и сетку и отыграться на ценах за пилу, молоток, кусачки, гаечный ключ, гвозди-скобки для крепления сетки, а также битум, которым как минимум раз в год необходимо пропитывать колья на уровне земли.
— Держу пари, нам придется объехать множество графств в обеих Дакотах — Северной и Южной, — прежде чем мы отыщем безумца, который решился открыть фотографическую лабораторию, — проворчал Мэлори Банч, покачав головой.
— Довезите нас живыми и здоровыми до Чадрона — и обещаю, что сам займусь вашей фотографией.
— Нас? — удивился лошадиный кондитер.
— Меня и девочку, которая со мной путешествует.
— И как ее зовут, эту девочку?
— Эмили, сударь, — произнес Джейсон.
Первое английское имя, пришедшее ему на ум, отдаленно и смутно напоминало Эхои — в обоих были три слога и конечная «и».
