— Нет, ничего. Ничего… только то письмо.
Билл нахмурился:
— Какое письмо?
— Не знаю! Я вынула его из почтового ящика утром и думала прочесть в поезде. А потом у меня в голове был только этот дядя Джерри, я обо всем забыла… Неприятно — я не знаю, почему, но мне кажется, в нем содержалось что-то важное…
— Может, сумочка просто лежит у тебя в комнате? А все-таки странно: то одно пропадет, то другое… Хотя потом все находится.
— Пойду посмотрю в комнате.
— А я прогуляюсь к башне.
Мэйдж в испуге распахнула глаза:
— Билл, не ходи! Дядя Джерри ведь ясно сказал, чтобы его никто не беспокоил!
— Не бойся, к нему я не пойду. Но все-таки интересно, что там происходит — хотя бы вокруг посмотрю…
Урсула Браун из башни прошла прямо к себе в комнату, а через несколько секунд к ней в дверь уже постучали. Это был журналист Фрэнк Данбар. Она ничуть не удивилась.
— Рада, что ты здесь, Фрэнк. Джерри довел всех нас чуть ли не до нервного срыва. Тут он, я бы сказала, со временем к лучшему не изменился. Даже наоборот.
Данбар привычной походкой вразвалку направился к стулу у окна, сел, закурил сигарету, немного помолчал и сказал:
— Что меня удивляет — как ты могла с ним тогда встречаться и даже, больше того, несколько месяцев здесь прожить.
Урсула погладила медальон на груди:
— И я не понимаю. Но все-таки он очень изменился. Это было лет двадцать назад.
— Странно: послушать его, так это ты была тигрица, которая с ним забавлялась.
Урсула пожала плечами:
— Мало ли, что он тут наговорил — ты же понимаешь. На самом деле это он играет с нами, играет на наших нервах, и бог еще знает, как этот вечер закончится. Я его убью, придумав и выполнив какой-то хитрый план? Чушь! Но свернуть ему шею я бы очень хотела.
Данбар попытался улыбнуться:
— В каком-то смысле ситуация даже забавная. Ведь если с ним действительно что-то случится, что чем более невиновной ты будешь казаться — например, если у тебя будет прочное алиби, — тем больше твои поступки будут соответствовать его словам, и ты окажешься под подозрением…
— По-твоему, это смешно?
— Нет. Честно признаюсь, смеяться мне совсем не хочется. Да мне уже давно не хочется смеяться. Урсула…
Чтобы доставить себе больше удовольствия, Урсула повернулась к большому стенному зеркалу в золоченой раме — проверить, не растрепалась ли прическа.
— А собственно, зачем ты сюда приехал? — спросила она. — Почему принял приглашение Джерри?
— Как ты догадываешься, не для того, чтобы с ним познакомиться, хотя приглашение было очень любезное. Нет, я решился потому, что понял из его письма: ты тоже здесь будешь. А ты?
