* * *
— Привет, милая.
— Привет.
— Ты напряжена.
— Ты заметила.
— Люблю чувствовать тебя.
— Это так славно, когда наступает момент, приближающий людей к безмолвию, — Нила закурила прямо в комнате, выбросив руку в окно, дабы частично пресечь попадание никотина в квартиру. — Это как бы гармония двух душ. Но это опасное состояние, — Нила потерла виски, голова раскалывалась и анальгетики уже давно не спасали от боли. — Такое единение сродни растворению.
— Не согласна с тобой, — женский голос был более низким, с чувственной хрипотцой, в которой угадывались настойчивость и нежность. — Раньше мы угадывали друг друга. Повезет- не повезет, в точку или мимо. А сейчас… Мы знаем, без гаданий и промахов, что происходит между нами. Разве это плохо? Это всего лишь иной уровень отношений. И знаешь ли… — женщина приятно рассмеялась, — я не собираюсь ни в ком растворяться! Иначе потеряю себя! А мне это ни к чему.
Нила выбросила ловким движением окурок в пропасть ночного пространства.
— Это радует, — поежившись, Нила закрыла окно и натянула рукава банного халата до самых костяшек изящных рук. — Потерять себя — самое страшное, что может произойти с человеком, — она грациозно поджала ноги и уселась в отдутое, комфортное кресло. — Так интересно, — задумчиво прозвучала она, — ты спасаешь людей. В основном у тебя это получается. А я их спасти не могу. Но знаешь… — Нила тряхнула плечами и облокотила подбородок на исполосованное белыми шрамами запястье, — мне намного проще. Вот спускаюсь я каждый день вниз. И мне не страшно от того, что я причиню кому-то боль. Самое плохое, что могло произойти, уже свершилось с теми, кто ждет меня. Да нет же! — Нила весело протестовала самой себе, — они даже и не ждут меня! Они просто лежат. Лежат, лежат и ждут своей беззвучной очереди. Зачем-то, для чего-то и так нелепо, — Нила помолчала и продолжила, — наша система такая странная. И порочная. Уродливая и коррумпированная. А самое главное — неудобная. Вот, страшно неудобная. Ума не приложу, зачем складировать трупы? Зачем их изучать? Как будто от этого что-то изменится? Чудеса, да и только, — Нила хмыкнула и приняла в руки бокал шампанского, в котором игриво суетились пузырьки, отчаянно пробираясь вверх. — Отчетов никто не читает, ставят лишь галочки, мол, да, вскрытие доказало смерть. Смешно! — Нила в несколько глотков опустошила бокал и поставила на пол, не желая продолжать опьянение. — У меня будет просьба.
