— Вот и славно, — улыбался мужчина. Он небрежно вернул голову трупа в прежнее положение лицом к верху и подал равнодушному прозектору молоток с крюком, рефлекторно насвистывая что-то из собственного произвольного репертуара.
— И что же в данной ситуации ты считаешь славным? — снисходительно вздохнула Нила, бережно отрывая крышу черепа от твердой мозговой оболочки.
— Вы же не любите, когда я болтаю! — оживился Птолемей, подготавливая блюдо для будущего осмотра твердой мозговой оболочки.
— Славного я ничего не вижу, по крайней мере в конкретной ситуации. Зачем так говорят люди? Просто лишь, чтоб заполнить тишину? Тогда лучше молчать, нежели сотрясать пространство глупыми, бессмысленными фразами. Мы жалуемся на шлаки в организме. Но сколько же фекалий мы бросаем в воздух, размазывая их по ушам друг друга, — рассуждала Нила, механически делая разрезы мозолистого тела над боковыми желудочками, собирая цереброспинальную жидкость в подставленный сосуд для бактериологического исследования.
Мужчина некоторое время молчал, но не настолько долго, как бы этого хотелось женщине.
— Нила! А давайте сегодня выпьем? Вместе. Ведь правда же! — неожиданно предложил он.
— Правда — что? — невозмутимо отвечала женщина, поддерживая мозг ладонью левой руки, после рассечения мозжечкового намета во избежание разрыва стволовой части мозга.
— Мы работаем уже три года вместе. Как-то вы же меня терпите? Мне… — он запнулся, но живо продолжил, — я был бы рад поужинать с вами.
— Я совершенно вас не терплю, — Нила приподняла глаза и едва-едва улыбнулась. И это была красивая, пусть и прозрачная, но улыбка. — Мы просто работаем, — женщина бережно положила мозг в блюдо и с облегчением стянула перчатки. — Для этого тела все кончено. С остальным вы справитесь сами, — Нила выключила видеокамеру и удивительно грациозно повернулась лицом к помощнику. — Мой милый коллега. Конечно, вас принято считать милым, — женщина высоко подняла бровь, скользнув взглядом по желтеющему кафелю, словно проверяя, на месте ли обувь и продолжила, — мне приятно ваше предложение. Однако постарайтесь простить меня. Я не приму ваше предложение, даже если кто-то из ваших близких умрет. И уверяю вас — это не моя личная жестокость. Просто вы мне не нравитесь. Позвольте оставить все как есть, — женщина еще раз слабо улыбнулась. — У меня есть с кем и о чем говорить. Я могу выпить с этим человеком и проснуться. И при любых движениях либо их отсутствии мне хорошо с теми, кто приятен мне. Не заставляйте совершать над собой насилие. Всего хорошего, — Нила развернулась и пошла в направлении выхода.
