«Мама, — говорил он, прощаясь, — не забывайте меня!»
И весь тот вечер ей вспомнился — когда она провожала его.
Он просил ее и просил не забывать, будто знал, что непременно его убьют, а ему до боли хотелось, чтобы о нем вспоминали.
«Мама, не забывайте меня!»
Евдокия вспомнила, что похоронная пришла из Пруссии, а где и в каком месте его похоронили, никто не знал. «А кто ж вспомнит, как не мать? — подумала она. — У него даже невесты не было, а парень был видный, восемнадцати лет. Отец еще вспоминал, да умер после войны от ран-то, а ему бы жить да жить».
Она вышла во двор, думая о сыне, все еще пытаясь понять, почему он так горько просил, чтобы его не забыли, и в его простых словах видела какой-то большой, непонятный ей смысл, неотгаданный вот уже столько лет. Заперев в сарай кур и уток, Евдокия присела на колоду подумать и заснула.
Очнулась от шума. У дома стояли Егор и старик. Евдокия прислушалась, пытаясь понять, о чем говорили, но разговаривали они по-казахски; Егор произносил слова медленно, пытаясь произносить их правильно. «Когда он осилил по-казахски?» — спросила себя Евдокия, привстала и пошла к дому.
— Бабушка, — сказал старик и засмеялся.
— Да как же это так без чая? — спросила Евдокия. — Чего-чего, а как же без чая?
— Бабушка! — засмеялся старик и вернулся в коридор. — Бабушка! Приказ бабушка.
Евдокия только на миг задумалась, решая, с чего начать, потом быстренько принесла новенькие, в цветочках, глубокие тарелки, вилки, ножи, аккуратно протерла марлей, разложила на столе, искоса поглядывая на старика, желая узнать, какое на него произведут впечатление и новые тарелки, и новые ложки, и ножи, затем наложила полные тарелки жаренной на свином сале картошки, мягкой, ароматной, нарезала душистого хлеба, испеченного ею самой, и только тогда присела. И хотя она суетилась, все же получилось ловко и хорошо.
— Ешьте-кушайте, — сказала она. — А вина бы?
— Он не пьет, — ответил Егор.
Старик съел немного картошки, оглянулся на директора и виновато поморгал.
— Чай, — попросил он.
— Как так чаю? — удивилась Евдокия. — А картошку? Ешь давай, кушай. Вишь, они меня мясом угощают, этим бишпармаком, все мясо да мясо. А ты, голубчик, картошку ешь, вот.
— Мама, что тут такого? — сказал Егор. — Они же из уважения угощают. Что тут такого?
— А картошка нешто хуже мяса? Вон ты посреди них самый что ни высокий, высчее тебя у них нет. А ты поднялся на картошке да на молоке. У нас вся Расея на картошке живет да на молоке, а в свете здоровшее наших людей нет и не будет вовеки. Помяните меня. У меня одиннадцать детей было, — обратилась она к старику. — Я собирала по сту мешков картошки, никто боле нас не собирал. Я зачиняла тесто как? Хлеб я пекла как? Немного муки да опару из муки, а остальное — вся картошка. Вот как!
