Женщина раскраснелась, глаза её блестели. Она перевела дух. Шофёр прикурил, выпустил дым в окно тонкой длинной струёй. Они наглухо встали в длинной пробке, как он и опасался, но её теперь это не пугало. Поток той боли, той грязи, что душила её, как болотная топь, пробил чистый родник её откровенности. Ей надо было поделиться, не для того, чтобы её пожалели, нет, а для того, чтобы самой переосознать, переоценить, пересмотреть свою жизнь. Понять то, не кем её считают посторонние, а самой определиться и назначить себе оценку.
— Короче, пошла я по всем родственникам, на похороны собирать. Не наскребла и половины. Пришлось кредит брать. А потом, само собой, отрабатывать. И не моги просрочить, проценты навертят, мама не горюй! А упыря это не волновало. Вместо того чтобы сестру на ноги поднимать, я на тварь эту пахала. Время упустили, пошла моя сестричка на выписку с костылями подмышками. Как поётся в песенке: «Карусель, карусель завершила рассказ, и не слышно песен и веселья! Карусель, карусель, ты теперь не для нас, откатались мы на карусели! Безысходность! Безысходность!». Я уже всякое себе думала, в полицию пойти или бомжа какого с топориком нанять, старичка моего процентщика в расход пустить. Но у старичка и в полиции были подвязки, ходил оттуда один туз ко мне как-то постоянным клиентом. Всё ролевые игры любил. На меня китель свой надевал, фуражку, и заставлял в жопу себе жезл засовывать. Не чтобы я сама себе, если ты не понял, а чтоб я ему, — пояснила она на недоумённый взгляд шофёра.
Шофёр расхохотался.
— А что? Большие начальники, они все крышей поехавшие. На работе нагоняют свои нижние чины, накрутят им хвосты, а потом со мной пар выпускают, абстрагируются от забот начальственных. И кстати, очень ему это нравилось. Потому, как, понарошку это всё, хоть и ощущения настоящие. Он и в этом случае контролирует ситуацию. Ведь когда его какой-нибудь генерал на планёрке трахает, пусть и в переносном смысле, это ему ой как не по нраву. А когда я его, буквально, палкой деревянной с полосочками, прямо в прямую кишку, то это для него в порядке вещей, приятно, сука. Хоть у простых граждан я таких девиаций не встречала. Простые граждане и без того затраханы, чтобы им ещё в дупло твёрдые предметы принимать.
— Раз у него жезл, выходит, он гаишник? — посмеивался ещё немного, утирая слёзы шофёр. — Ну, правильно, такие ребята штраф платить не будут, такие лучше натурой отдадут!
— Ладно, потехе час. Я тебе про разных выдумщиков много ещё чего порассказать могу, но мы же не об этом?
