Шофёр молчал, искоса внимательно осматривая клиента. Тот тоже не торопился, и с интересом переводил глаза то на приборную панель без обязательного складня-иконостаса, то на странного вида флакон дезодоранта, то на серебряную ложечку, свисающую с зеркала заднего вида вместо брелока. Клиентом оказался странный человек. Вроде и старик, только не такой уж и обыкновенный. Ему с лёгкостью можно было отмерить, как шестьдесят пять, так и сорок пять лет. То ли хорошо сохранился, то ли наоборот, жизнь потрепала, это, как посмотреть. Вроде бы и кожа, спалённая солнцем до одубелого сталеварского загара, тянула его года вниз, и морщины, как разрезы большого каньона перерезали лоб, щёки и даже подбородок, смешиваясь там со старыми выцветшими светлыми шрамами, и седина перцем рассыпанная в волосах вокруг большой залысины ото лба отвергала молодость. А вот, однако ж, глаза, живые, чистые и юркие, рот, кривившийся усмешкой бывалого тёртого калача и общая живость, никак не гармонировали с почтенной ветхостью пожилого человека. Чем-то он был похож на самого шофёра. Той же неуловимой текучестью возраста, когда точно определить не удаётся, а всё зависит от конкретной позы, от жеста, от луча, осветившего удачный ракурс. Наверное, нечто среднее, между теми же полтинником и седьмым десятком, подумал шофёр, примерно, пятьдесят пять — шестьдесят. Так же не ускользнули от намётанного взора шофёра синие размытые временем татуировки на первых фалангах и более поздний, красивый цветной жук-скарабей на тыльной стороне правой ладони старика. Золотая печатка с чёрным ониксом на безымянном пальце. Приличный дорогой костюм и безупречная белая рубаха под ним, надетая свободно, без галстука, хоть золотая запонка с искристым камнем небрежно прицепилась под пуговицей. Так же аккуратно он был и подстрижен, не имел торчащих волос из носа или ушей и прочих подобных старческих оказий. Навевало от него дорогим «Блю де Шанель».
Старик улыбнулся, словно почувствовал себя в безопасности, потом лихо с разворотом кисти толкнул серебряную ложечку указательным пальцем так, что она завертелась, как вертолётная лопасть на цепочке, и приятным хриплым баритоном изрёк:
— Весёлое «весло». Ну что, командир, погнали?
Шофёр тоже сдержанно улыбнулся и повернул ключ зажигания. «Ока» тут же необычно глухо забормотала цилиндрами, как сытый «Роллс-ройс», готовая стартовать. Шофёр плавно отпустил сцепление, синхронно поджимая газ, и машина, словно лодка от пристани, отчалила от тротуара.
