В общем, именно этим мы сейчас и занимались. Какого едха — понятия не имею, но на то, чтобы вырастить одну веточку, уходило около двух месяцев при строжайшем соблюдении всех условий, которые требовались этим синим гадам. В методичке было прописано все от и до, поэтому сейчас я вертела водоросли в разные стороны, имитируя движение воды. «В спокойных водах лару не выживет», — утверждала методичка.
— Неплохо, — похвалил меня преподаватель, пучеглазый въерх, который увидел, что моя водоросль выглядит в целом живенько. — А у вас что такое, нисса Грейм?
Алетта вздохнула.
— Учтите, без выращенных водорослей зачет по лиаботанике вы не получите, — хмыкнул он. — А если будете продолжать в том же духе, ваша лару умрет через пару недель.
Стоило ему отойти, Алетта скривилась и принялась вращать лиариум на специальной подставке так яростно, что вода чуть не выплеснулась ей на руки.
— Мне кажется или мне в жизни это никак не пригодится? — поинтересовалась она.
— Тебе кажется, — ответила я, замеряя в лиариуме уровень соли. — Тебе это пригодится, чтобы сдать зачет, выучиться на лиабиолога и работать по специальности.
— А если я не хочу работать по специальности?
— Тогда что ты здесь делаешь?
Однокурсница покосилась на меня.
— То же, что и ты. Меня выбрал «Калейдоскоп», а сюда было проще всего поступить.
— Мне нравится лиабиология.
— Серьезно?! — Алетта ткнула пальцем в лиариум. — Как это может нравиться?
— Вот поэтому она у тебя и не растет.
— Очень смешно! — огрызнулась девушка, но тут же помрачнела. — Так… мы не договорили про Лэйси. Ты уже решила, что будешь делать дальше?
Нет. Нет, я не решила, и мне это не давало покоя. К счастью, прозвенел звонок, и отвечать на неудобный вопрос не пришлось. Однокурсники зашумели, задвигались стулья, загремели шкафчики: лару должны были храниться при определенных условиях, и если неправильно выставить им температурный режим, освещение и прочее… в общем, зачет можно было не сдать.
— Поможешь? — шепнула Летта, махнув головой в сторону инкубаторов.
Я кивнула, подхватила сумку и поморщилась: вчерашнее тесное общение с крышкой бака давало о себе знать. Нет, болело вполне сносно, если не делать резких движений, поэтому сумку я вернула на плечо более чем аккуратно и так же аккуратно подхватила лиариум с водорослями, которые бултыхались внутри. Их огромные синие листья напоминали крылья бабочки, и я снова вспомнила клуб, где работала Лэйс. Если бы только мне удалось туда попасть… И поговорить с кем-то адекватным. Увы, вход в «Бабочку» был открыт только его сотрудникам, а мифический парень сестры не имел ни имени, ни возраста. Что ни говори, мы с Лэйси знали друг о друге бесконечно «много».
