— Ромина Д’ерри, — чуть ли не с ненавистью шепчет Алетта.
Мне это имя мало о чем говорит, поэтому я просто вопросительно приподнимаю бровь.
— Ты что, из моря вылезла? Ромина Д’ерри, дочь главного судьи.
Теперь, кажется, припоминаю. Имя судьи Д’ерри не сходит с первых полос газет, он один из сильнейших въерхов города.
— А еще она встречается с Лайтнером К’ярдом.
Это имя тоже знают все, Диггхард К’ярд — правитель Ландорхорна, единоличная власть. Он тот, кому подчиняются все в нашем городе — и, возможно, не только в нашем.
— Остается радоваться, что эта стерва не учится с нами на одном факультете, — бормочет Алетта. — Говорят, на своем они всех держат за глотку.
С такой родней за спиной — неудивительно. Я предпочитаю не озвучивать свои мысли, поэтому только скептически фыркаю. Алетта косится на меня:
— Ты чего?
— Задумалась про некоторые непризнанные авторитеты.
— Попробуй тут не признай. Такие, как они, раскатают ровным слоем по полу в сортире и не заметят. — Впрочем, она тут же забывает о «таких». — Так что там было в методичке?
Мы петляем по переходам, Алетта внимательно слушает, потоки студентов текут в обе стороны. Холод подземных стен продирает до костей, поэтому я облегченно вздыхаю, когда мы оказываемся в корпусе и поднимаемся в сторону кафедры подводных существ, которым будет посвящена первая лекция в этом семестре. Огромная современная аудитория уже заполнена студентами, возвышающиеся концентрическими кольцами ряды окружают кафедру-сферу, на которой со всех сторон будут транслироваться материалы. Засмотревшись на нее, я чуть сбавляю шаг, поэтому Алетта успевает проскочить, а я шагаю в арку двери в ту же минуту, что и взявшийся невесть откуда парень.
Меня ударяет сначала сильным плечом, потом — ароматом туалетной воды, резким и холодным, как морские глубины. Мы поворачиваемся одновременно, и я поднимаю голову: у стоящего напротив небрежно зачесанные назад, иссиня-черные волосы. Радужка цвета пламени и ромбовидный зрачок — отличительная черта въерхов.
Ноздри парня шевельнулись, а потом он шагнул вперед, оттолкнув меня в сторону. Больно ударившись локтем о дверь, я уронила сумку, и ее содержимое рассыпалось по полу. Перо тапета хрустнуло под чьей-то ногой раньше, чем я успела его поднять.
Перо! Перо, чтоб его! Оно стоит недельной зарплаты у Доггинса.
— Засранец.
Мой голос прозвучал неожиданно громко, после чего в аудитории воцарилась тишина. Такая тишина, что даже собственное дыхание показалось мне громким.
