Великий русский поэт Некрасов когда-то писал:
«Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан».
Не ведал он, что через столетие бесконечным цитированием этих свободолюбивых строк в советской России будут душить свободную мысль. Их произносят на собраниях и совещаниях, вколачивают в сознание непонятливых авторов. Их сделали своим знаменем бездари, компенсирующие творческое бесплодие идеологической ретивостью. «Поэтом можешь ты не быть»… и прозаиком, и критиком тоже, ибо талант — талантом, но прежде всего ты гражданин Советского Союза. Поэтому не нужны твои честные романы, философские размышления, абстрактно-созерцательные стихи. Лучше воспевай строительство Братской ГЭС. А кому интересны твои тоска и боль, когда народ в единодушном радостном порыве строит коммунизм? Как ты смеешь сворачивать с центральной магистрали на проселочную дорогу и видеть то, что есть: магазины с пустыми прилавками, поля, заросшие сорняками, разрушенные храмы и незыблемые вышки концлагерей!
Непрогрессивная западная пресса обвиняет советских писателей в том, что они подкуплены режимом. «Государственный», как его иронически именуют, не то чтобы подкупленный, а со всеми потрохами купленный поэт Роберт Рождественский, разгневавшись, ответил на это в газете «Известия»:
Да, я подкуплен
березами русскими,
Да, я подкуплен
девчонками русыми,
Да, я подкуплен
льдом кронштадским,
Да, я подкуплен
комиссарами гражданской.
Откровенно — ничего не скажешь. Только «березы» и «девчонки» — для красоты и некоторой замаскированности. А вот лед кронштадский, на котором в 1921 году комиссарами были расстреляны возмущенные антинародной большевистской политикой русские матросы, и комиссары, расстрелявшие в том же году Николая Гумилева, здесь в самый раз, на месте.
* * *
Январь 1975 года. Последний раз прохожу по Центральному Дому Литераторов, вглядываюсь в лица трусов, прирожденных проституток и фанатиков (горстка писателей истинных тут почти не бывает) и удивляюсь сам себе. Что влекло меня в этот паноптикум, в этот Союз писателей, которые только за последние пятнадцать лет требовали изгнания из страны двух Нобелевских лауреатов, Пастернака и Солженицына, одобряли арест Синявского и Даниэля, а еще прежде побивали камнями, отдавая на заклание цвет русской литературы — Мандельштама и Бабеля, Платонова и Булгакова, Ахматову и Зощенко?!.. А ведь когда в 1968 году мне отказали в приеме, невзирая на две рекомендации членов Союза и положительные рецензии на все шесть переведенных мною книг, я искренне огорчался. Огорчался, когда надо было гордиться, потому что не приняли меня за несоответствие с идеалами винокуровых, евтушенко, куликовых.
