Наконец, насытившись, генерал отодвинулся от стола и, откинувшись в кресле с бокалом вина в руке, начал изучающее рассматривать Демина. Настороженность из его взгляда исчезла – остался живой интерес. Демин усмехнулся про себя – интересно, какое впечатление он производил на своего визави? Наглая физиономия – ну, это уже просто чтобы не расслаблялись. Одет в джинсы, футболку и высокие ботинки – одежда человека, которому плевать на то, что о нем подумают. Для обывателей – воплощение недалекого и опасного разве что в драке человека, но генерал-то не обыватель. Правда, чтo бы он ни подумал, сейчас это мало что меняло.
Очевидно, генерал пришел к тому же выводу, поскольку, вздохнув, отставил бокал и спросил:
– Я так понимаю,именно вы – командир имперского линкора, который уже скоро год как служит источником кошмаров для наших адмиралов?
– Насчет кошмаров я не в курсе, – улыбнулся Демин. – Меня не волнует их здоровый сон, равно и частота опорожнения мочевого пузыря. Но если вас интересует, не я ли устроил маленький террор на ваших коммуникациях, то – да, это я, прошу любить и жаловать.
– Поздравляю, – серьезно отозвался генерал, – за вашу голову назначена рекордная награда. Десять миллионов кредито-центов.
– Всего-то? – поднял брови адмирал. С его точки зрения сумма была не самой большой, особенно учитывая, что конфедеративный кредито-цент, особенно после военных неудач, резко подешевел и менялся на имперские рубли по курсу сорок к одному.
– Побойтесь бога, – на лице генерала появилось легкое подобие улыбки. – Даже знаменитый Тай Вандермеер, которого ловили три года, был оценен значительно меньше. Всего-то в несчастные восемь миллионов.
– И, в конце концов, когда этот недоделанный пират принял за каботажник имперский военный транспорт, и тот разобрал его на кусочки, вознаграждение так и не было выплачено. На том основании, что его команда не состояла из подданных Конфедерации, – в тон ему ответил Демин. – Так что давайте, не будем ерунду говоpить – после того случая рисковать шкурой немного найдется желающих. Тем более учитывая, что имперский линкор – не списанный в незапамятные времена эсминец.
– Я и не говорил, что толпы побегут, – усмехнулся Сомерс. – Хотя… Εсли честно, мы бы побежали. И даже не из-за денег.
– Патриотизм?
– Не смейтесь. Да, у нас был патриотизм, даже слишком много, хотя и говорят, что его много не бывает. А вот у нынешних власть имущих его нет.
– Ага. И трава раньше была зеленее, и солнце желтее.
