парнем. — Она театрально опустила взгляд. — Это было ужасно. Рис просто утешал меня. Тебе повезло, что у тебя есть он. Он очень чуткий.
Гвен не знала, что ей думать. С одной стороны, она не верила ни единому слову Люси. С другой стороны, ей очень хотелось поверить. Отчасти потому, что после событий в ночном клубе у неё просто не осталось сил на драку. А отчасти потому, что, если они с Рисом поговорят начистоту о состоянии их отношений, многое прояснится. Теперь она фактически имела моральное превосходство, и она не хотела, чтобы Рис чувствовал себя по-настоящему обиженным.
Поэтому она решила сделать то, что, как она поняла за время работы в Торчвуде, определяющим свойством человека. Она решила притвориться, что ничего не видела.
— Прости, — сказала она. — Это был длинный вечер. Мне нужно лечь спать. Люси, вызвать тебе такси?
— Всё в порядке, — ответила та, опередив Риса, который уже открыл рот, чтобы галантно предложить проводить её до дома или переночевать у них в гостевой комнате. — Я припарковалась за углом. Я доберусь сама.
Она встала и надела пальто. Глядя на Риса, она произнесла:
— Спасибо, что дал мне выговориться. Мне нужно было, чтобы кто-то меня выслушал. Увидимся в офисе завтра?
— Э-э... да. Спокойной ночи.
Люси направилась к дверям. Рис, к его чести, не смотрел, как покачивается на ходу её элегантная худая задница в слишком узких джинсах. Вместо этого он повернулся к Гвен и сказал кое-что, что добавило ему несколько очков в её глазах и избавило от перспективы провести ночь на диване.
— Я чувствую себя как человек, которого только что стащили с самого края скалы.
— Знаешь, тебе действительно не хочется думать о падении прямо сейчас. Даже вскользь.
Он засмеялся, и его смех был искренним, ненаигранным.
— Гвен... — начал он.
— Рис, нам не стóит говорить об этом. В самом деле не стóит.
— Не о чем здесь говорить, — ответил он. — Может быть, именно поэтому мы должны это сделать.
Они направились к двери, ощущая ту субтелепатическую связь, которая появляется у пар, долгое время живущих вместе.
— Люси милая... — продолжил он.
— Ты имеешь в виду «сексуальная».
— Нет, это ты сексуальная. А она милая. И у неё действительно кое-какие проблемы с её приятелем. Он сидит на героине, и ей приходится продавать вещи, чтобы платить за это. И она никогда не знает, в каком настроении он будет, когда придёт домой, что становится всё реже и реже. Она просто искала сочувствия, и я оказался рядом. То, что она держала меня за руку – я не знал, что она собирается это сделать, и когда ты вошла, я пытался придумать, как убрать руку. Мне действительно жаль, что это произошло. Так что – у нас всё в порядке?
