— А что, если я тебе за этот год большую плату дам? — спросил «Морской царь».
— И чем же ты заплатишь? — Садко не мог не задать этот вопрос, не то не был бы купцом.
Снова раздался булькающий смех. Но теперь Водяной смеялся один.
— А заплачу я тебе тем, ради чего ты плыл по Нево-озеру да в мои владения заплыл!
Садок Елизарович против воли вздрогнул. Что же, неужто это пугало морское, то есть озерное, неужели оно может читать мысли? Или вправду обладает загадочным могуществом, дающим власть не только над обитателями моря, но и над людьми? И если он действительно царь в водном мире, то, значит, сокрытые в волнах сокровища тоже ему принадлежат? И загадочный клад, проклятый клад нибелунгов, ради которого он, Садко, затеял рискованный спор с новгородцами, ради которого отправился в это опасное плавание, этот самый клад тоже принадлежи! Водяному?!
— Загадками не говори! — укорил он «Морского царя». — Если знаешь, для чего я с дружиной в плавание отправился, скажи прямо. Не то как я могу согласиться или не согласиться принять плату, коли не знаю, чем мне платить станут?
Впервые за всё время бесцветные, почти лишённые выражения рыбьи глаза Водяного блеснули.
— Плыл ты за ладьёй, злата полной. Не доплыл. Но ладья-то отсюда близко. И если тебе она и впрямь нужна, так знай: без моей помощи ты её никак не получишь. Знаешь небось, что злато то зачарованное.
Купец почувствовал, что у него вдруг закружилась голова. Он готов был услышать то, что услышал, но известие это вызвало у него настоящее смятение. Цель его отчаянного плавания была, оказывается, уже очень близка. Но загадочный клад был в руках (в лапах, в ластах?) этой водяной твари, у которой богатство, уж конечно, просто так не получишь... И можно ли верить какому угодно обещанию Водяного, если один раз он уже обманул? Да и правда ли, что он владеет кладом? А если нет?
— Садко, не верь ему! — прошептал в самое ухо предводителю кормчий Лука. — Обманет он... Опять обманет!
— А ты бы помолчал, а не то язык проколю! — Зловещий трезубец Водяного описал дугу в воздухе и стукнул по камням. — Не мешайся, мы сами договоримся. Ишь, забормотал тут...
— Мои люди могут со мной говорить, когда им угодно! — резко оборвал Садко. — И грозить им не надо. Вот что, твоё величество! Я — человек торговый и могу, конечно, на слово поверить, если сделку совершаю, да только ты-то не купец. И нас на этом острове силой удерживаешь. Да ещё и слова не держишь. Что глазищами зыркаешь? Да, не клялся ты нам, не божился, но сказал ведь, что коли порадую да развеселю, то и отпустишь. А не отпустил. Как же твои слова на веру брать? Так что мне, чтоб торговаться с тобой, надобно сперва твой товар увидеть. Покажешь свой клад, тогда и поговорим. И решать, служить ли у тебя ради клада этого либо нет, я буду вместе с моей дружиной. Понятно? А ежели сторгуемся, то с тебя надёжная клятва потребуется.
