— А ты, что, реально собирался это купить? — Мы отходим подальше, и я выуживаю из-под одежды обновки для своего нового друга.
— Я… Я не знаю… — Теряется он.
— Иди и переоденься, чувак! — Смеюсь, толкая его в сторону кустов. — Видел бы ты сейчас себя! — Забираюсь рукой под свою футболку. — А, да, и носки не забудь! — Протягиваю ему свернутые вчетверо комочки ткани. «Хоть тут лифчик пригодился». — Осталось раздобыть для тебя нормальные человеческие кроссовки.
Когда Майкл выходит из укрытия, я сначала даже не узнаю его.
— Вау… — Сглатываю. — А ты ничего… Эдак мы тебе быстро невесту найдем. — Качаю головой. — Только постричь бы тебя. Покороче. — Подхожу ближе. — И торжественно сжечь старую одежду!
Выхватываю из его рук рубашки и брюки и пускаюсь наутек.
— Стой, жди! — Кричит он мне вслед.
А я бегу среди деревьев, не замечая вечерней прохлады и сумерек.
— Здесь живет мой друг, зайдем к нему? — Задыхается Майкл, когда мы останавливаемся. — Я вас познакомлю.
— А, этот женоненавистник?
Парень улыбается:
— Он не такой. Честно.
— Хорошо. — Отвечаю, потрясая в воздухе мятой и грязной одеждой. — Если у него есть спички, то вообще здорово! Сожжем твое старое шмотье!
И мы идем по тропинке в какое-то зловещее место. Весело болтаем, но я все больше и больше напрягаюсь, разглядывая ряды убогих трейлеров, вместо окон в которых торчат картонные вставки. С ужасом и интересом смотрю на разбросанный повсюду мусор, развешанное на веревках для сушки белье, покосившиеся самодельные качели. Жмусь к Майклу, видя пьяных людей, лающих собак и грязных плачущих детей.
Но чувство тревоги, нарастая, начинает душить меня, когда мы проходим это скопище ржавых коробок для жилья и оказываемся на самой окраине трейлерного парка.
— Что это? — Спрашиваю, чувствуя, как от страха давит в груди.
— Жди здесь. — Коротко обрывает меня Майкл и бросается в сторону покосившегося старого прицепа, из которого раздаются душераздирающие женские вопли и отборный мат.
— Щенок! — Доносится оттуда мужской голос.
Слышится глухой звук удара.
— Джо, пожалуйста, не надо! — Визжит женщина, заходясь в бессильном плаче.
