Каратаев был угрюмо-сосредоточен — он и не заметил, как подъехал к своему зимовью. Остановил машину, заглушил двигатель, хлопнул дверкой и направился к чернеющему среди заснеженных лиственниц домику.
Амур, заметив хозяина, бросился к нему с приветственным лаем.
— Ладно, ладно тебе, — произнес Михаил, заходя в зимовье, — сейчас только соберусь, и пойдем…
Он быстро почистил винчестер, взял с собой патроны, одел на Амура поводок — и вот охотник со своим любимым псом скрылись в тайге…
Лейтенант Сидоров, подведя подчиненных к ржавому и бесформенному металлическому скелету автобуса, остановился.
— Все, дальше не пойдем…
Дембеля удовлетворенно выдохнули из себя воздух и привычно выматерились — шли они очень долго, километра четыре; для дембеля, который мнит себя уже совершенно свободным гражданским человеком, — расстояние достаточное, чтобы обидеться хоть на самого министра обороны.
Однако прапорщик, высокий, жилистый, с лицом, побитым угреватой сыпью, неожиданно запротестовал:
— Че ты, Коля, мы еще половину маршрута не прошли! Дальше надо!
Сидоров только недовольно поморщился:
— Если ты такой умный, то дальше иди сам. Не хрена мне там делать, каких-то уголовников ловить. Я что — мент поганый?
Возражать начальнику патруля не приходилось, да и сам угреватый прапорщик в глубине души целиком и полностью разделял мнение младшего офицера, к тому же удаляться от Февральска в такую погоду, да еще ночью — перспектива явно не из радостных.
Да и беглые уголовники вроде бы вооружены — если верить путаной милицейской ориентировке. И тигр, подлец эдакий, человечинку любит.
Похлопав рукавицами, прапорщик ответил — но уже примирительно:
— Да что ты, Коля. Думаешь, мне самому это больно надо? Я о тебе беспокоюсь…
— Че? — на редкость лаконично поинтересовался лейтенант Коля.
"Кусок" (так в армии издавна называют прапорщиков) продолжал нехитрую мысль:
— А если проверка какая, начальство внезапно нагрянет?
— Какое, твою мать, начальство, — возмутился младший офицер, — да еще в такой дубр! Да они там с бабами третий день водяру жрут, сегодня от коменданта да начштаба так несло… — завистливо продолжил он и, не закончив мысли, поежился от холода и обернулся к дембелям: — Ну, что, орлы, стоите? Дрова собирайте, а то закоченеете на хрен здесь!
— Не будем, — послышалось из кучки дембелей очень угрюмо.
— Как это не будете?! — возмутился прапорщик. — А что — мы будем, что ли?
— Если вы будете, то идите на хрен, — невнятно, но обиженно промычал один из старослужащих и, шмыгнув простуженным носом, отвернулся.
