***
Дожидаясь в сарае Люс, Морис Анри выпил много столового вина и сливовой водки. Не дождавшись ее, он почувствовал приступ ярости и страсти, чему к тому же способствовал алкоголь, и, сорвав со стены в большой комнате ружье, устремился в комнату своего соперника, который, как он считал, насилует его любовницу. Он и представить себе не мог, что Люс в области любовных отношений придерживалась принципа примиренчества в сочетании с высоким чувством долга.
Морис наставил ружье на мужскую фигуру, мирно укрытую одеялом, придя в еще большую ярость, потому что это спокойствие подсказывало ему, что он прибыл слитком поздно.
– Молчи, дерьмо! – прошептал он. – Молчи, сволочь! – При этом он подталкивал Лоика в ухо стволом, а тот, ошарашенный, полностью повиновался ему, если не считать робких возражений: «Но за что?.. За что?..» – но это не могло спасти его.
Повернувшись на шум, Диана с ужасом смотрела на черную тень, внезапно возникшую между окном и кроватью. Она различила, как в смутном свете ночи блеснуло оружие, выпученные глаза Лоика, затем как он встал, а незнакомец все шептал ему на ухо какие-то приказания и оскорблял его... Кошмар!
Настоящий кошмар! Их бомбили самолеты, их лошади понесли, их насиловали местные сумасшедшие, а сейчас какие-то преступники угрожают им оружием посреди ночи! Забавно, но ей ни на секунду не пришло в голову, что это мог быть Морис, впрочем, она не знала, что он любовник Люс, поэтому она приписывала ему только неразделенную страсть, но уж никак не преступные желания или преступную ревность.
Уткнувшись в подушку, она лязгала зубами, удивляясь, что убийца не заметил ее, и благословляла небо за эту слепоту, не забывая, однако, сожалеть о бедном Лоике. А он так хорошо выглядел в эти дни!.. Был таким веселым!.. Стоило прослужить всю свою жизнь на набережной Орсе, чтобы в конце концов тебя убили какие-то допотопные аборигены! Что они будут делать с ним? Может, жечь ему ступни, чтобы он сказал им, где спрятаны их деньги и драгоценности? Несмотря на темноту, Диана бросила взгляд в сторону печки, внутри которой она спрятала свою шкатулку, как только они приехали. Конечно, Лоик не знал, где ее тайник. Но если ему будут жечь ступни на ее глазах, что тогда делать? Она будет обязана все рассказать!
Да полно, неужели она действительно обязана будет все рассказать? В этой области условностей не существовало. Впрочем, условности вообще перестали существовать с того самого дня, как они сюда приехали.
