– Менингу! Ты сделал что-то с месье?
– Что-то?
– Да, что-то. Не строй из себя идиота. Что-то, что ты сделал с викарием.
– С каким еще викарием? – воскликнула Диана, придя в восторг от такого бурного прошлого.
Лоик сделал ей знак замолчать. Менингу выпрямился, глаза его округлились, а щеки порозовели.
– Но я ничего не сделал месье Брюно! Сначала он не схотел! Да и я сам не схотел! А потом он хотел мне все отдать, а я от всего отказался. Он хотел дать мне коз и фиников, а я сказал «нет», мне ничего не нужно... вот и...
– Тебе ничего не было нужно, кроме часов, – строго сказала Арлет.
– Да, кроме часов. И потом, я не очень-то люблю финики, – предпринял попытку оправдаться обвиняемый.
Арлет повернулась к Диане. Казалось, она удовлетворилась этими объяснениями, но сожалела о потерянном времени. Развеселившиеся жнецы вспомнили о своем долге и направились к двери.
– Ладно, – сказала Арлет Менингу, – ты слышал, что сказала мадам? Она тоже не хочет твоего приятеля. Значит, оставь его в покое и отправляйся на работу. Давай, вперед!
– Ну-ка, пошли, – властно сказал Фердинан.
И готовый расплакаться Менингу двинулся за ними следом, бормоча что-то себе под нос.
– А вы можете поручиться, что он не обманывает? – спросила Диана у Арлет, как только они уложили в постель и напоили липовым отваром беднягу Брюно, превратившегося в куклу, в безвольную куклу. После этого женщины принялись чистить неизвестные Диане овощи, которые, по ее мнению, можно было оставить и в кожуре.
– Менингу, – сказала Арлет, – никогда не врет! Он не умеет врать, бедняга!
Она произнесла эти слова с таким спокойствием, как будто говорила о классическом для психиатрии серьезном заболевании.
– А кто этот викарий?
– Маленький семинаристик, очень пугливый, бедняга! И еще – большой жалобщик. Кюре не знал, как его успокоить.
– Успокоить? Но почему?
– Никуда-не-пойду... схватил его... В тот день была гроза. С ним хлопотно только в грозу, тогда нужно прятать от него детей и молодых ребят. А в остальное время он... спокойный. У вас получаются слишком толстые очистки, мадам Диана, – сказала Арлет. – От моих кабачков ничего не останется!
– От кабачков? А это кабачки? Я совсем по-другому представляла себе кабачки, это забавно...
– А какие же, по-вашему, должны быть кабачки? Вы никогда прежде их не видели?
– Никогда, только в запеченном виде.
– Ну что же, сегодня вы увидите их и запеченными; теперь вы знаете, как они выглядят. Вот так-то, мадам, век живи, век учись.
